9 дек. <…> Все говорим с Д. Я. о статье Солоухина [«Письма из Русского музея»]. Дело не в ее искусствоведческом оснащении, которое наивно, а в том, что за ней видимо стоит уже несколько лет зреющая в умах программа националистического толка. Это так называемые «русситы», с одной стороны, Солженицын — с другой. По инерции партруководство видимо не считало их опасными (кроме Солженицына) и ждало неприятностей только от «западников», но кажется, перспектив больше у них и вероятно вскоре они все определятся и сговорятся. Пока еще идет то время, как в прошлом веке, когда Белинский еще дружил с Катковым, а Герцен с Хомяковым. Но впереди — размежевание. Лидеры здесь найдутся. М. б. тот же Солоухин. С «номенклатурой» их объединяет только инстинктивный антисемитизм, но м. б. они от него и откажутся: он все же морально сильно скомпрометирован. Плохо, что Илья Григорьевич стар и что у него была слишком запутанная жизнь, а то он мог бы быть лидером «западников», которые тоже вероятно начнут «кристаллизоваться» на другом полюсе. А «заклятым друзьям» Лифшицу и Дымшицу останется сражаться в арьергарде ортодоксальной критики в союзе с Лакшиным и И. Виноградовым и другими «новомирцами».
[Д. Дар передает разговор Солженицына с Аксеновой-Гинзбург о том, что она должна знать, сколько еще сможет написать в своей жизни. Подробнее в Шумихин 2000, стр. 580]
После обеда говорим с Д. Я. о многом в его комнате. Его ощущение меня как «исторического соглядатая» эпохи, о моем «историзме» и его отталкивании от исторического.
Свободное копирование
