Дневник. 1937 - 70

28 апреля

Вчера вечером позвонил Плучек и со смехом рассказал, как он по телефону спросил Штока о пьесе Киршона (ТРАМ электриков поставил «Большой день», но сейчас, в острой для Киршона ситуации, они не знают, выпускать ли спектакль). Шток так испугался, что повесил трубку, ничего не ответив. Но смешного тут мало. Исидор дружил с Афиногеновым, участвовал в его «семинаре», подписал договор на киносценарий вместе с Киршоном и т.п. и, конечно, может опасаться, что проработчики приплетут и его к «авербаховской шайке». А с этим шутки плохи. Звонок Любы Ф.⁶⁸ Она грустит. Говорит, что встретила на улице Я.Смелякова, вернувшегося из ссылки, и он довольно уверенно говорил ей, что «снова всплывает». Не очень подходящее сейчас время для бывших ссыльных. Он дружил с Павлом Васильевым, объявленным «врагом народа». Я его помню с осени 29-го года, с кружка начинающих поэтов при «Комсомольской правде». Он там мало читал, а больше слушал, и лисьи черты его остренького лица еще как-то не определились. Я, наоборот, читал много. Однажды как-то он провожал меня до дому. Потом он перешел в кружок литературных ударников при «Огоньке», а я перекинулся в театральную журналистику. В нем всегда была смесь наглости и угодливости. Но человек он способный. Рассказывают, что закончился срок ссылки и у Мандельштама.

Утром дома: читаю и пишу. Завтракаю, как обычно, разведенным в холодной воде консервированным какао и хлебом. У меня несильный насморк и немного болит горло.

Начал писать «Красную площадь»⁶⁹. Вероятно, у меня самый трудный сюжет в мире: полное отсутствие внешнего действия и резких конфликтов: настроения, детали, тонкости, психология...

Днем захожу в ГосТИМ. В.Э. после просмотра в театре не показывался. Спектакли «Дамы» заменяются другими: значит, слух о болезни З.Н. верен. Колеблюсь — не позвонить ли мне к В.Э. домой, и решаю не звонить. Я вроде как оказался прав со своим письмом, и именно потому З.Н. вряд ли будет приятно меня видеть.

Днем на собрании драматургов в СП. Это захватывающе интересно, как роман...

Ночью в клубе МОГЭСа на просмотре «Большого дня» в ТРАМе электриков. Ставил Никуличев. Плоховато, но дело не в этом, а в том, что неизвестно, как решится судьба Киршона. Пока этого никто предсказать не может. Во всяком случае, выпускать в данное время спектакль довольно рискованно.

Город гудит от слухов. Говорят, что арестован директор Большого театра Мутных, еще недавно на «активе» выступавший против В.Э. Еще говорят об арестах видных чекистов: Паукера, Островского, Фельдмана, Лурье и академика Кольцова. Называют еще разные имена. Если даже десятая часть слухов — правда, и то страшно... А.Г.Глебов мне сказал сегодня, что «самое главное только еще начинается»...

Плучековская группа трамовцев пригласила меня на вечеринку в канун 1-го мая. Аня Д. «со значением» пожала мне руку.