Дневник. 1937 - 63

14 апреля

Вчера был на премьере пьесы Киршона «Большой день» в Театре им. Вахтангова.

Киршон, сидевший в ложе дирекции и смотревший больше в зал, чем на сцену, может быть доволен — внешний успех как будто есть. П.В.Вильямс придумал много зрительных эффектов. Когда холм с деревьями вдруг превращается в подземный ангар и прямо из-под земли на публику летит, жужжа пропеллером, самолет, в зале вспыхивает овация. И еще несколько раз были аплодисменты посреди действия в соответственных сильно-патриотических местах. Щукин, несмотря на ничтожность роли, играет, как всегда, приятно и крепко. И остальные исполнители тоже. Театр сделал все, чтобы спрятать примитивность драматургии, ее грубую антихудожественную демагогичность, как это обычно делали все театры и с прочими пьесами Киршона. Был обычный, хотя и не бог весть какой, премьерный успех: тема как будто «нужная», и из этого в прежние времена такой мастер рекламы, как Киршон, создал бы невиданный триумф. Посмотрим, удастся ли это ему теперь?

Многие влиятельные критики, на всякий случай, не пришли, чтобы выждать и зарезервировать свое мнение. В антрактах говорили о чем угодно, но не о спектакле: о тяжелой болезни Ильфа, о вчерашней катастрофе на Курской дороге на пригородном поезде с человеческими жертвами и т.д. После спектакля я успел зайти на «Даму» и рассказать о премьере Всеволоду Эмильевичу.

Берковский бегал вокруг меня и уговаривал «раздолбать», но я решил, что писать не стану. Пусть пишут бывшие киршоновские апологеты и холуи.

В то время как на спектакле говорили о тяжелом состоянии Ильфа, он вчера умер в 10 часов вечера. ТБС. Это был очень талантливый человек и, по уверению близких друзей, именно ему принадлежала ведущая роль в авторском братстве: Ильф и Петров. Это большая потеря для нашей литературы <...>

Вечер провел с Плучеком. Лены не было дома, и мы хорошо и откровенно поговорили о многом. Он читал мне отрывки из своего дневника, который он раньше вел. Там есть и про меня. Странно читать о себе в чужом дневнике. Больше всего он удивляется моей книжной начитанности и завидует ей.

Когда я шел к нему и заворачивал с Поварской в Мерзляковский, встретил на углу у аптеки идущих втроем Бабеля, Третьякова и Беспалова. Очевидно, они шли из Дома Литератора, где уже стоит гроб с Ильфом.