Тюремные дневники - 28

16 апреля, среда  

Событий по-прежнему никаких. Только Андрея с утра опять увезли.

(Что-то плотно за него взялись.) В общем, пока есть время, решил возобновить наши занятия. А то мы их как-то совсем забросили.

Пришлю пачку бархата - пришлю пачку хороших сигарет. пятку - закурить.

Баян, машинка - шприц (баян, т.к. лента одноразовых шприцов действительно напоминает гармошку).

Штакет - папироса.

Лавэ, лавандос - деньги (нет лавэ - жизнь немэ!)

Курсануть - рассказать, сообщить.

Нифиля, вторяки - старая заварка (сами чаинки).

Закинуться сушняком - съесть сухого чая (чифирщики часто едят наскоро).

Сухариться - скрывать имя и пр.

Засухариться, загаситься - спрятаться ("чего ты засухарился?" - чего не пишешь?)

Подсесть на колпак - погрузиться в раздумья.

Попасть в блудняк - запутаться (я в блудняк не попаду, не гони!)

Конить - бояться (не кони - не бойся).

Мойка - лезвие.

Заточка - нож.

Стос, пулемет, стиры - карты, колода карт.

Потрещать - поговорить.

Ломаться - танцевать. косить, косматить - притворяться.

Пробить - узнать.

Пробить поляну - узнать обстановку.

Мартышка - зеркало.

Телевизор - железный, висящий на стене шкаф в камере (для продуктов).

Забиться - назначить встречу.

Рамсить - спорить.

Рамсы попутал - растерялся, оказался не прав в споре.

Повелся - поверил неправде, обману.

Включить заднюю - пойти на попятный. мостыриться - сделать себе болезнь.

По поводу последнего термина у нас с Костей произошел следующий диалог:

- Что значит "сделать болезнь"? Симулировать болезнь?

- Да нет, настоящую болезнь себе сделать. Туберкулез, например.

Или желтуху.

- Господи, зачем?

- Да бывают ситуации… Под пиздорез попадешь, и надо любой ценой на больничку уехать.

- Ну и?..

- Делаешь себе болезнь. Скажем, туберкулез. Сахар растираешь в пудру и вдыхаешь ее ртом несколько раз. Все! - дыра в легком. Или желтуха. Привязываешь к зубу капроновой нитью кусочек сала и проглатываешь, чтобы сало в желудке висело. Через неделю весь желтый становишься. Правда печени - пиздец. Или вот, надкусываешь изнутри щеку, а потом зажимаешь нос и изо всех сил надуваешь щеки.

Получается огромная опухоль щеки. Воздух там через прокушенное место попадает, и вся щека раздувается. Рентген ничего не показывает, а опухоль, между тем, налицо. Это, если к примеру, сегодня обход, ты уже вылечился, и тебя с больнички выписать должны. А тебе остаться обязательно надо. Вот опухоль себе такую делаешь и до следующего обхода оставят гарантированно. А следующий обход - только через неделю. Кожу можно также себе на горле у кадыка оттянуть и надрезать. Кожа на шее расползается, и кадык наружу вываливается.

Картина такая, что мусора в обморок падают. А на самом деле - ничего. На больничке потом зашьют - и все. Неприятно, конечно, но бывают ситуации. Бьют тебя, скажем, мусора несколько дней. Так, что насмерть забить могут. Вот и вскрываешься. Табак тоже варят. Крошишь в воду табак из сигарет и кипятишь несколько раз. Потом набираешь шприцом через ватку два кубика и вкалываешь в вену. Через пять минут

- температура сорок два градуса. Это я на себе испытывал. Малява нам приходит: надо, мол, на больничку с общака кое-что загнать. Надежный пацан нужен. А я с люберецкими тогда сидел, они уже все в возрасте, опытные. Как прочитали, сразу все: "Та-а-ак!" Ну, а я молодой пиздюк был… девятнадцать лет. Сам в бой рвусь: "Да что надо? Я готов!" -

"Во! Давай!" - "А что делать надо?" - "Сейчас мы тебе сделаем". Все быстренько покрошили, вскипятили, ка-ак мне въебашили! Через 10 минут я уже в полном охуении на носилках валялся. Вместе с грузом из общака.

- Ну и как?

- Неделю потом на больничке помаялся. Первую ночь вообще в каком-то бреду провел. Хорошо еще, хоть молодой был, здоровья немеряно было. А то бы неизвестно еще, чем все кончилось.

Ночью постоянно просыпался от каких-то непонятных воплей. Наконец не выдержал и встал. Костя с Витей сидят за столом какие-то злые и взъерошенные и пьют чай. Вася, как обычно, носится по камере. Цыган спит.

- Что тут у вас происходит?

- Какой-то гондон крикнул на продоле, что у нас мусорская хата.

Вот теперь осаживаем всю ночь, высказываем все, что мы о нем думаем.

- Может, это потому, что я здесь? - робко замечает Вася.

- Да нет! Причем здесь ты? Просто здесь действительно раньше была мусорская хата, мусоров держали. Теперь они в 260-ой сидят.

- Да мало ли, чего он там крикнул! Нам-то какая разница?

- Серег, тюрьма - это большая деревня. Кто-то услышал "мусорская", не понял - и пошло, как снежный ком. Если бы он в личной беседе сказал, с глазу на глаз - я бы с ним и разговаривать не стал. А он на весь продол крикнул, все слышали - надо обязательно осаживать.

- Чего орать, когда решетки и стены сдерживают, - со злобой вступает Костя. - Попробовал бы с глазу на глаз, наедине.

- Ну, и как? Объяснили?

- Он потом понял, что неправ. Нет, говорит, у вас не мусорская хата, а черная! Вода, говорит, дурная! (Спирт плохой. Когда кричал, дескать, пьяный был.)

- Так, значит, все? Закончили? Можно дальше спать?

- Конечно-конечно, Серег. Спи.

Я тебе засажу-у…

Всю аллею цветами.

У меня не стои-ит…

Твоя роза в стакане.

Под это негромкое витино мурлыканье я и уснул.