19.03.1860
С.-Петербург, Ленинградская, Россия
19 марта
Погодин прислал мне билет на мою записку о том, что мне нельзя не быть на диспуте, ибо тут я заинтересован лично: что я такое? Норманн или жмудь? Диспут шел хорошо; но ни в том, ни в другом оппоненте нет искусства спорить, а особливо у Костомарова. Были остроумные у них шутки. Публика слишком прерывала. Как не завести колокольчика? Как не иметь презуса? Были люди, которые жаловались на публику. "Да что же, сказал я, разве вы хотите, что бы живые люди были мертвыми?"
От 24 февраля 1860 за No 45 последовал приказ от военного министерства о том, чтобы бессрочно-отпускных в разных случаях (не подвергающих их законному суду), между прочим при вредном влиянии на общество, обращать в действительную службу без произведения следствий по распоряжению исправников и городничих. (Сегодня в субботу он напечатан в "Северной пчеле" in extenso {Полностью.}).
Я спрашивал у [Н. А.] Муханова, какому ценсору он мне присоветует отдать мою рукопись о древнем русском песнопении. "Вот вы нападаете на ценсуру, когда публика вся нападает на литературу, но мы уважаем ученые сочинения" -- "Ведь публика для вас, -- отвечал я гр. Сумарокову с Б. Федоровым и Алекс. Фед. Гамом. -- Настоящая публика говорит другое, а именно, что корень ценсуры сладок, но плоды ее горьки". -- "Нет, возразил Муханов со вздохом, и корень, и плоды горьки".
Речь идет об известном диспуте М. П. Погодина с Н. И. Костомаровым о происхождении Руси от норманнов (теория Погодина), или жмуди (теория Костомарова). Диспут происходил в университете, вызвал в обществе оживленные толки, при чем победителем считали Костомарова. Подробную сводку отзывов о диспуте см. Барсуков (XVII, стр. 272--323). Шутливый намек на личную заинтересованность Одоевского в результатах диспута объясняется тем, что князья Одоевские считались прямыми рюриковичами. Незаконченная статья Одоевского об этом диспуте сохранилась в Бумагах Одоевского, пер. I, л. 119--122
Неясно, какую именно свою работу по старинному песнопению имеет в виду Одоевский в данной записи, во всяком случае не "К вопросу о древне-русском песнопении", М. 1864 (оттиск из "Дня" 1864, No 17), так как из содержания этой брошюры видно, что она писалась в том же 1864 г.
Говоря о приказе военного министра, Одоевский имел в виду утвержденное Александром II решение Комитета министров, в котором читаем. "1) Тех из находящихся в губерниях в бессрочном и временном отпусках нижних чинов, которые окажутся виновными в праздношатательстве, дурном поведении, вредном влиянии на общества, среди которых они находятся, и в особенности неповиновении местным властям, тотчас передавать местным начальникам инвалидных команд, которые обязаны означенных порочных нижних чинов отправлять в губернские города к командирам гарнизонных батальонов для обращения на действительную службу с лишением нашивок и права на отставку по общему положению; 2) дозволить обращать вышеупомянутых провинившихся... на службу... без производства предварительного исследования, ежели местное начальство признает это нужным; 3) предоставить обращение на службу... а) в городах -- полициймейстерам и городничим, б) в уездах по имениям помещичьим -- земским исправникам, в) по ведомству государственных имуществ -- окружным начальникам и г) но удельному ведомству -- удельным конторам, вследствие представлений сельских приказов" ("Сев. Пчела", 1860, No 64). Закон был направлен против бессрочно и временно отпускных солдат, которые, используя авторитет "служивого" в деревне, подстрекали крестьян противодействовать помещикам, сообщали крестьянам ложные сведения о реформе и т. д. Целый ряд таких случаев см. "Крест. движ." Вып. I, годы 1859--1861. Характерно, что не суровость самого закона, а отсутствие следствия при его применении подчеркивает Одоевский в своей записи.
Опубликовано 09.01.2018 в 14:25
|
Свободное копирование
