Июль. Я в последний раз пришла к Мариучче. Надо проработать с ней 27 недель. Мариучча стала еще тяжелее,отказывают ноги. Таскать ее трудно, но всего- шесть месяцев.
В каритасе,благотворительном центре при церкви, мне дали для нее инвалидную коляску с проколотым колесом. Привезла ее к соседу. Заклеил колесо и накачал оба. Есть же добрые люди! Бруно,сыну синьоры,такие мелочи неинтересны, они его отвлекают от игры в карты в баре. Он,порой,даже не знает,где его дети. Мариучча и звонить-то ему лишний раз боится: заругает.
В кухне кран тек несколько лет подряд. Я не выдержала, наконец,вызвала сантехника. Тот пришел,ничего не объясняя хозяйке,поменял старый кран на новый. Стоило все это 110 евро. Для Мариуччи я на неделю превратилась во врага. В туалете неисправный сливной бачок. Слить можно,но набрать воды нет. Сняла крышку,тряпкой там что-то за что-то зацепила. Вроде,все «в порядке». О его неисправности буду говорить с Мариучей,когда из врага снова превращусь в друга. Могу сказать и сыну,но уйти деньгам из дому или нет,решает мать. В это лето нам починили 3 стула. Видно, старушке стыдно было: иногда приходят проведать ее подруги. Что скажут другим подругам,если с поломанного стула свалятся? В селе такие события мимо не проходят.
Мариучче через месяц -97 лет. Когда она умрет,семья сына отремонтирует виллу и переедет туда жить. А сейчас зачем что-то чинить? Деньги зря тратить? Вот так и живем уже 10 лет: с поломанными ставнями,с окнами в щелях, со стенами в подтеках и с обвалившейся кое -где штукатуркой.
Иногда мне кажется,что Мариучча когда-то еще до своего рождения в высших мирах договорилась с «ответственными за ее душу ангелами» пожить для нас с подругой, чтобы мы деньги заработали. Ведь нужна она только нам! Старушка покладистая и еще довольно бодренькая. Голова у нее светлая; ходить старается на своих ногах. Вот только в последнее время стали изменять они ей: нет-нет да и подогнутся. Мы уж и падали с ней несколько раз. По утрам,когда веду ее в туалет, заговариваю или пою,чтобы отвлечь себя и Мариуччу от страха и неуверенности. Часто пою «Взвейтесь кострами синие ночи...»,пионерскую песню моей молодости. А что? Она поднимает настроение, чувствую себя моложе и сильнее.
Днем сажусь на велик и еду за фруктами. Местность здесь холмистая, засаженная виноградниками. Хотя желающих обрабатывать их все меньше и меньше, и все чаще и чаще в селах появляются объявления возле домов и вилл: «Продается». Итальянские села постепенно вымирают.
По полосам,разделяющим виноградники, часто высаживают фруктовые деревья персиков,яблонь,груш,абрикос,слив,хурмы. Чаще всего они заброшены и плоды с них не снимают. Для меня же роскошь насобирать паданцев и сварить из них варенье. Готовлю по утрам,когда бабушка еще спит и ни сном ни духом не ведает, чем это таким варварским занимаюсь на кухне. Иначе недовольна была бы:" Вот еще удумала:газ переводить".
По воскресеньям, как всегда, встречаюсь с «девчатами».В одно из них помянули ушедшую из жизни подругу,проработавшую здесь три года. Женщина приехала в Италию заработать на квартиру, а пришлось уехать со смертельным диагнозом...Такие случаи нередки. Потом подбадривали новую «бадантку», Олю,приехавшую с синьорой на лето.Оля жаловалась на невыносимый характер своей хозяйки. На посиделки приносим кто что может. Как-то не съели печенье и помидоры. Предложили забрать продукты новенькой. Она ответила: «Не могу взять: спрятать негде. Бабка увидит и спросит, откуда,скандалить начнет. Чего тебе, мол, у меня не хватает?» Уговорили спрятать в футболку. Согласилась. Потом начала рассказывать, что старушка,думая, что прислуга ничего не видит и не слышит, частенько открывает холодильник,чтобы оттуда достать то сыру,то ветчины. Поесть втихаря любит. Однажды Оля некстати появилась рядом, и старушка спрятала сыр на стул,на котором сидела. Потом Ольге пришлось отдирать прилипший сыр. Тут уж и не знаешь,кого жалеть: старушенцию, не свободно чувствующую у себя в доме, или иностранку, скованную под чужой крышей на каждом шагу.
Так и проходит лето: в работе, в прогулках, в раздумьях, в подсчете оставшихся недель до отъезда домой. На этот раз,уж точно, насовсем.
Свободное копирование
