Август, пришедший с грозами, прощается. Вместе с ним медленно уходит и лето. Духоту сменили удивительно спокойные дни, когда, наконец, легко дышится. Еще жарко, и солнце не жалеет своих лучей, но по утрам свежо; воздух необыкновенно свежий и приятный.
Праздник в природе настраивает на позитивные мысли: я проработала одну третью срока. Осталось четыре месяца. Так, наверное, считают до освобождения заключенные, и мы им в этом подобны.
Уж слишком тяжелую миссию взвалили на себя женщины, уехавшие на заработки.
Работая годами, мы превращаемся в машины-роботы, печатающие деньги.
Деградируем и теряем вкус к жизни, остроту восприятия окружающего мира. Когда мы приезжаем домой в отпуск, близкие находят многих из нас не вполне адекватными и ,зачастую, не стесняются об этом говорить. Порой, кого-то из нас начинают сторониться то ли из зависти, то ли по другим причинам. Все это создает душевную пустоту и усиливает депрессию. Таким образом, вместо удовлетворения сделанным, мы создаем свой внутренний ад. Приходит разочарование: зачем, ради кого потрачены годы заключения?
Казалось, еще год, потом - домой, на свободу, но с горечью осознаем, что если уедем, будем жить на мизерную пенсию, или не сможем купить квартиру, чтобы отделиться от выросших детей, или не заплатим внучке за обучение в институте, или не купим сыну машину, чтобы он начал на ней ездить и зарабатывать. Остаемся с мыслями: « Вот сделаю еще это, а потом – домой». Так мы и жертвуем своими жизнями для блага близких, у которых отнимаем силы и желание что-то сделать самим. Ведь нам же легче помочь? Мы знаем язык, у нас есть документы, нам проще заработать: дорожка для этого протоптана.
Отъезд на заработки вызывает шок. Это рискованный прыжок в неизвестную воду: выплывешь - не выплывешь… Шоковое состояние бесследно не проходит, оно сменяется тянущимся годами депрессивным настроением, выливающимся в недовольство реальностью. Тоска по родным, которые, чаще всего, не понимают роль поддержки, отсутствие привычной атмосферы, вредная бабка, с которой нужно находиться рядом двадцать четыре часа в сутки, плохо кормят, мало платят, «ненавижу итальянцев». Чтобы заглушить негатив, кто-то начинает пить, кто-то уходит в загул, а некоторые заканчивают и в психиатрических клиниках.
Большинство работают на так называемых «фиссах», т.е., имеют на протяжении суток два часа, когда можно выйти из помещения. Впрочем, если эти часы оплачиваются, женщины согласны запереться с порой очень больными стариками и не видеть, кроме них, никого длительное время. «Фиссы» очень утомительны психологически. Быть все время на виду и под наблюдением непросто.
Многие женщины предпочитают «вольные хлеба»: снимать койку в комнате и убирать помещения, работая по часам. Но, обретя так называемую свободу, они не освобождаются от депрессии. Тяжелая работа отнимает силы, а деньги уходят на оплату жалкого жилья и на продукты. Хорошо еще, если попадутся компаньонки, которые не обворуют или не будут приводить любовников, но всякое бывает. Помаявшись какое-то время на такой свободе, женщины, как правило, снова ищут «фиссу».
С годами, особенно те, кому перевалило за пятьдесят, перестают сетовать на недостаток личной жизни и скуку; втягиваются в работу, живя жизнью хозяев, покоряясь судьбе «бурлачек», тянущих свой воз часто в неизвестном им же самим направлении.
Читатель может задать вопрос: неужели нельзя каким-то образом разнообразить жизнь? Теми же экскурсиями, например? Можно, конечно, можно. И ездят. Но восприятие от поездок не особо радостное. Не уходят мысли о том, что через несколько часов нужно будет возвращаться в опостылевший чужой дом, и потрачены деньги, предназначавшиеся, например, для покупки холодильника дочери.
Кто-то наверняка думает о нас приблизительно так: " Живут на всем готовом, не платят денег за коммунальные услуги. Зарплату в евро получают. И при этом находятся в состоянии депрессии, не умея воспользоваться всеми благами западной страны. Да все они просто жадные недалекие женщины с единой мыслью в голове: больше заработать!" Какие же такие деньги привозят женщины домой за год? А каждая из них откладывает на что-то конкретное: на квартиру, ремонт, учебу, отдых для детей и внуков…. Средняя зарплата по стране – 800 евро. Государством, правда, установлена другая цифра, намного выше, но ее работодатели в расчет не берут: женщин много - работ мало. Всегда можно найти ту, что согласится работать и за невысокую плату. К тому же, в периферии, например, в силе круговая порука: не платить «бадантэ» свыше определенной суммы. Сколько же можно сэкономить из месячной зарплаты в 800 евро? Сто тратится на разговоры по телефону с родными, на проезд и еду. (Питание, обычно, недостаточное: продукты нужно докупать). Сто, а то и двести отсылаются домой на нужды родных. В «чулок» получается спрятать 600-500 евро. В год набегает сумма тысяч в шесть. Если хозяева законопослушные (а таковые далеко не все), выплатят отпускные и тринадцатую, значит, набежит еще тысяча. Можно, конечно, если не хотят честно расчитываться и в профсоюзную организацию обратиться. Там подсчитают, сколько и за что вы должны получить. И приносит сей документ женщина хозяевам, а они ей заявляют: «Хочешь этих денег, уходи. Мы найдем другую». Есть случаи – судятся. Но хлопотное, долгое, а, главное, неприятное это дело. Мало кому из женщин хочется добавлять к безрадостной уже жизни еще и психологические проблемы.
Стройки, ремонты, покупки квартир - такие жизненно необходимые земные дела за месяц отпуска сжирают эти деньги без остатка. Если к ним присоединить врачей, ждущих сезона приезда «итальянок» в отпуск, родных, которым нужна помощь, бюрократов, у которых справки стоят недешево и т. п., женщины уезжают назад, выпотрошенными до последнего сантима.
Вот так мы и превращаемся в рабов, в «schiave» - как это звучит на итальянском. Кстати, этимология этого слова очень интересна. В словаре латинского языка тринадцатого века есть слово «sklavos» ,что обозначало народ, живший на берегах реки Славутич, как всем известно, нынешнего Днепра. В результате захватнических войн, которые вела Римская империя, славян, взятых в плен, стали называть «sclavus». Впоследствии это слово ассимилировалось в «schiavo» - слуга.
Женщины, работающие в Италии, и в двадцать первом веке остались служанками, рабынями, потому что так унижены нищетой и обездоленностью в собственной стране, что боятся отстоять свои права и на чужбине.
Государство узаконило для нас двадцать четыре часа в неделю для отдыха. Это, как правило, суббота и воскресенье. Субботу хозяева зачастую игнорируют и не оплачивают. В воскресенье прежде, чем выйти, нужно убрать, приготовить, умыть, причесать, накормить. Только потом, уж, и уйти. В любую погоду, в любом состоянии. Придя же, снова накормить, помыть, убрать, умыть, составить компанию до одиннадцати – двенадцати, глядя по телевизору каналы, которые предпочитают твои подопечные.
Ну вот. Начала за здравие, а затянула за упокой.Ничего. У природы праздник.Праздник будет и у нас.
Свободное копирование
