В политическом отношении Испания стала для нас интересной лишь во время войны 1914 г., о чем я буду говорить позднее, но вообще она заслуживает гораздо большего внимания, чем то, которое уделялось ей в России за последние годы, а потому я и сделал это отступление от моих личных воспоминаний. В 1915 г. мне пришлось совершить вторую, более продолжительную поездку по Испании, и я вернусь к ее описанию. Незадолго до отъезда в Сан-Себастьян я вместе со всем дипломатическим корпусом впервые присутствовал на большой придворной церемонии по случаю дня рождения короля Альфонса XIII. Насколько помнится, ему минуло тогда тридцать два года. Альфонс XIII был королем еще за три месяца до своего рождения, когда умер его отец Альфонс XII, а его мать, королева Мария-Кристина, урожденная эрцгерцогиня австрийская, была назначена регентшей. Королева дала своему сыну весьма разностороннее широкое образование, но в действительности оно не было закончено, так как, сделавшись в шестнадцать лет монархом, Альфонс XIII не имел возможности продолжать свои занятия и остался на всю жизнь способным дилетантом, схватывающим все на лету, но ничего полностью не изучившим. По своим наклонностям король был большим спортсменом и, надо отдать ему справедливость, привил любовь к спорту и кое-кому из своих подданных. Главным образом по инициативе короля вблизи Мадрида возник спортивный клуб, где играли в излюбленные королем поло и гольф. Последним видом спорта увлекались и мы, дипломаты. Альфонс XIII - прекрасный стрелок, шофер и наездник. Всеми этими видами спорта он занимался с большим увлечением, проводил жизнь главным образом среди своих приятелей-спортсменов. Этим самым он до известной степени стал идеальным конституционным королем: он царствовал, но не управлял. До последнего времени все трудные вопросы правления за короля решала его умная и серьезная мать. За последние же годы Альфонс XIII, вероятно, не без известного удовлетворения, а быть может, и по совету своей матери вручил бразды правления диктатору генералу Примо де Риверо. В частной жизни король очень приятен, причем он умеет очень легко отрешаться от сложного этикета испанского двора. Большим удовольствием для короля являются его поездки в Биарриц и в другие города Южной Франции, где он держится как частное лицо. С другой стороны, когда он бывает в Мадриде, то добросовестно выполняет весь ритуал испанского двора, являющийся пережитком столетних традиций испанской монархии.
Церемония принесения поздравления королю по поводу его рождения очень своеобразна. Она происходит в большом зале мадридского дворца. В течение двух часов перед королем, сидящим на троне и окруженным с одной стороны испанскими грандами, а с другой членами министерства, проходят длинной вереницей представители армии, флота, чины министерств, администрации и т.д. Всякий проходящий, повернувшись спиной к дипломатам, отвешивает королю глубокий поклон и затем направляется к противоположным дверям залы. Король при этом сидит совершенно неподвижно, не отвечая на поклоны. Лишь когда к проходящим представителям определенной военной части присоединяется один из инфантов (принцев королевского дома), числящийся в этой части, король отвечает на его поклон легким наклонением головы. Остальное время инфанты сидят на табуретках возле трона. Равным образом на табуретках же, расставленных вдоль стены, сидят и жены грандов, имеющих по церемониалу право сидеть в присутствии короля. Против трона длинной шеренгой (по рангам и по времени вручения верительных грамот) стоят послы, посланники и поверенные в делах, а за ними остальные члены дипломатического корпуса. В соседней комнате во время церемонии играет оркестр. Нельзя не сказать, что для дипломатов, иногда далеко не молодых, это продолжительное более или менее неподвижное стояние в мундирах является очень сомнительным удовольствием при мадридской жаре. По окончании прохождения поздравляющих король обходит иностранных представителей и каждому из них говорит несколько слов. В другой зале дворца после этой церемонии королева, а иногда и обе королевы обходят в том же порядке жен дипломатов.
Особенной торжественностью при испанском дворе обставлено вручение королю верительных грамот вновь аккредитованными иностранными послами. В Испании очень строго проводится различие в рангах между двумя категориями полномочных представителей: послами и посланниками. Как известно, послы являются представителями великих держав в великих же державах. Характер этого вида представителей был впервые точно установлен на Венском конгрессе. Этот конгресс вначале признал активное и пассивное право посольств лишь за Россией, Австрией. Англией и Францией, затем в течение XIX и начала XX века это право было постепенно распространено на Турцию, Германию, Италию, Испанию, Соединенные Штаты Америки, Японию, до известной степени Аргентину, Бразилию, Мексику и Чили и, наконец, после мировой войны на Бельгию и Португалию. Великие державы возвели своих представителей в Испании в ранг послов лишь в 1900 г., после Парижского мира между Соединенными Штатами Америки и Испанией. Обе эти державы приобрели право посылать и принимать послов, и, таким образом, в церемониальном отношении Испания, несмотря на свое поражение в испано-американской войне, была приравнена к великим державам. Как бы то ни было, Испания от этого права никогда сама не отказывалась и сохраняла весь старинный ритуал приема послов с того времени, когда никто до Венского конгресса этого права у нее не оспаривал.
Церемониал приема послов обставлен во всех подробностях так, как он совершался в XVII и XVIII веках. Мне пришлось два раза сопровождать наших послов при этих церемониях.
За послом высылаются золоченые придворные кареты, запряженные шестью белыми лошадьми цугом. Конюхи, ведущие лошадей под уздцы, одеты в ливреи XVII века, в треугольных шляпах-париках и кружевных жабо. Карету окружает отряд королевского эскорта, у дверей кареты едет обер-шталмейстер, а перед каретой - двое шталмейстеров. Совершенно такая же историческая карета, расписанная Веласкесом, но пустая, предшествует карете посла. Эта вторая карета, называемая коче-де-респето (карета уважения), предназначена для того, чтобы в случае поломки деревянных осей кареты посол мог бы пересесть в нее. Этот обычай ведет свое начало с того времени, когда мадридские мостовые были в таком состоянии, что поломка карет случалась довольно часто. Впрочем, сравнительно недавно, во время свадьбы Альфонса XIII, королю после произведенного на него покушения действительно пришлось пересесть в коче-де-респето. В самом начале процессии едет еще одна пустая карета, запряженная лишь парой лошадей. Это карета начальника протокольной части. Он сам, впрочем, садится на переднее сиденье в карету посла, а последний сидит в "великолепном одиночестве" в глубине кареты. Советник и секретари посольства занимают места в четвертой карете, запряженной четырьмя лошадьми цугом, с конюхами и эскортом. Когда процессия подъезжает ко дворцу, то лишь одна карета посла въезжает через средние ворота, которые открываются для глав государств и для чрезвычайных послов. При этом два шталмейстера, которые предшествуют процессии, скачут по диагонали через весь двор с предупреждением, что карета посла появилась у входа*;
______________________
* Эта церемония напоминает несколько начало боя быков.
______________________
На первых ступенях лестницы посла встречают церемониймейстеры, его окружает почетный караул из алебардистов с алебардами в руках, и процессия под звуки соответствующего национального гимна поднимается по лестнице. После двух-трех минут ожидания посла и членов посольства вводят в тронный зал, где король уже сидит на троне, окруженный министрами и грандами. Посол, стоя перед ним, произносит приветственную речь, а затем вручает свою верительную грамоту, которую король передает стоящему вблизи министру иностранных дел. Король, не вставая с трона, читает в ответ свою речь по тексту, передаваемому ему министром. Лишь после окончания этого церемониала король спускается с трона, подходит к послу и вступает с ним в разговор. Затем посол представляет королю состав посольства. По окончании этого церемониала посла и сопровождающих его лиц принимают в других залах по очереди обе королевы*.
______________________
* Прием посланников происходит при весьма упрощенном церемониале; между прочим, за посланником выезжает парадная карета, запряженная лишь парой лошадей, и во дворец она въезжает через боковые ворота.
______________________
В общем во всех подробностях обиход испанского двора остался в течение последнего столетия неприкосновенным, и все это крайне мало подходит к современной обстановке мадридской городской жизни. Процессию в золоченых каретах на людных улицах Мадрида весьма странно видеть. Это совершенно не вяжется с обычной картиной этого города.
Как бы то ни было, вся испанская жизнь, помимо этих подробностей придворного обихода, необыкновенно своеобразна. Лишь после нескольких лет жизни в Испании начинаешь разбираться в характере и мировоззрении испанцев. Первое же время иностранец ничего не понимает, относится ко всему критически и при этом часто чувствует себя как бы оскорбленным прирожденной замкнутостью и высокомерием испанцев, смотрящих сверху вниз на каждого иностранца. В общем, за редкими исключениями, испанцы поражают своим узким кругозором и полным отсутствием космополитизма. В этом они являются противоположностью итальянцам. Последние, наоборот, крайне легко приспособляются к жизни среди иностранцев. Почти то же можно сказать о греках и румынах. Только при более тесном контакте с испанцами в них находишь много положительных свойств характера, но все затруднение для иностранца заключается в том, что ему приходится брать на себя весь труд приспособления к местной среде. Испанцы при своем прирожденном самомнении не сделают ни шага ему навстречу. Подойти поближе к иностранцу и постигнуть жизнь и интересы представителей других национальностей совсем не в духе испанца. В этом отношении испанцы представляют полную противоположность не только итальянцам, но и нам, русским. Мне помнится случайный разговор с соседом-испанцем в вагоне-ресторане. Узнав, какой я национальности, он заметил: "Россия меня совсем не интересует". Разговор оборвался. Если бы не мое пребывание в Испании, то я мог бы, конечно, ответить тем же о родине моего собеседника.
Свободное копирование
