30 августа
Американское радио в передаче для армии уверяло своих солдат в том, что после войны каждый будет на родине обеспечен работой.
Во Франции много стихийных расправ народа с коллаборационистами.
* * *
Мао Цзэ-дун считает, что СССР ослаблен войной. Это предубеждение заставляет его не активизировать политику защиты интересов СССР, а переориентироваться на Соединенные Штаты. Создается впечатление, что ему даже было бы на руку наше действительное ослабление.
Вместо честного сотрудничества с Москвой, основанного на идейной общности, игра...
* * *
Благоприятные изменения военной обстановки (только для Особого района), визиты иностранных корреспондентов, пребывание «союзнической миссии наблюдателей» — вынудили Мао Цзэ-дуна свернуть чжэнфын. Во всяком случае все внешние проявления чжэнфына не заметны.
Чжэнфын — это не только «духовная чистка» и уничтожение тех, кто «заражен коминтерновскими идеями и догматизмом». Чжэнфын окажет определенное влияние на судьбу КПК. Это политика, рассчитанная более чем на десятилетия. В ней все, чтобы в будущем стать официальной идеологией, идеологией, выражающей «китайский дух». Это уже не кампания двух-трех лет. Это оформляется в традицию. А традиции в Китае определяют жизнь на столетия.
В чжэнфыне Мао учел опыт Футяни и он ошельмовывал, уничтожал с таким расчетом, чтобы в будущем не осталось иной «правоты», кроме его, маоцзэдуновской.
Мао хочет, чтобы в дальнейшем история писалась так, как он ее трактует. Это тоже один из элементов чжэнфына. Доказательства: в Особом районе нет ничего из печатных работ — книг или иных изданий, которые несли хотя бы какую-то память о существовании в прошлом других партийных взглядов.
Все эти работы исчезают из библиотек. Исчезают работы всех тех, кто смел в прошлом писать и высказывать самостоятельные идеи. Если изучить каталоги местных библиотек, изучить подшивки газет, то очень четко заметна эта линия на искажение правды, уничтожение памяти, существовавшей в виде книг, сборников документов и т. п.
Фактически чжэнфын — канонизация «марксизма реальности». Канонизация, измеряемая не годами жизни ее творцов, — в этом уже традиция Китая. Традиция, идущая от Конфуция, талмудизма «Четверокнижия» и всей истории Поднебесной, когда каждая идея канонизировалась на века. И если бы это достигалось только зубрежкой! Поэтому выкорчевывают самостоятельность молодой партийной поросли не только ради утверждения власти Мао Цзэ-дуна. Здесь основательно закрепляют его идеи.
Председатель ЦК КПК говорит о «марксизме реальности» как единственной философии будущего. Он уверен, что сам один из тех, кто создал новую философскую систему для своей страны, которая уже определяет жизни многих десятков миллионов людей и впоследствии определит жизнь всего Китая. Нечто мессианское в рассуждениях Мао Цзэ-дуна, когда заходит речь о смерти, будущем...
И тогда я начинаю думать о чжэнфыне несколько по-другому.
Свободное копирование
