Анна (для меня Аня, Анечка) тоже не получила высшего образования. Но это ее абсолютно и не интересовало. Она была чуть смуглая, стройная, веселая девушка. Любила петь, плясать, именно она начинала петь песни (запевала), которые исполнялись хором. Очень любила петь песни с кем-нибудь на два голоса.
Аня работала администратором в Театре Драмы имени А.С. Пушкина. Ее тянуло к театральной жизни и к музыке, но она не стала ни артисткой ни музыкантом. Вместе с ней в дом приходило ощущение радости и счастья. Она светилась, она буквально физически испускала эти чувства. Со своим мужем Фолей Тэлент они были как два голубка. Нежнейшая любовь загоралась на их лицах, когда их взгляды встречались, выражая беспредельное счастье. Я, ребенок, это видел и понимал. И я сохранил в памяти их любовь.
В дверь нашей коммунальной квартиры два раза позвонили. Два звонка – это было к нам. Открыла бабушка, и Аня впорхнула в комнату, а за ней Фоля с ребеночком на руках. Я навсегда запомнил и сейчас отчетливо представляю себе счастливые лица Ани и Фоли, когда они принесли своего ребеночка.
Они прошли в комнату бабушки с дедушкой, положили новорожденную девочку на кровать, застеленную красивым пикейным одеялом, и развернули ее. Я впервые видел такого маленького ребеночка и смотрел с любопытством. «Ну, как он тебе, нравится», – спросила меня Аня гордо. Я подумал, что не знаю, нравится она мне или нет, но на всякий случай сказал: «Конечно, нравится». Я был вежливый мальчик.
Аня относилась ко мне не так, как все остальные сестры. Я ей был как родной сын, и я чувствовал ее любовь ко мне. Она и разговаривала со мной по особому, серьезно, как со взрослым, никогда не сюсюкала, как с маленьким. Вот и теперь, она хотела, чтобы я разделил с ней ее радость, она, как мне кажется, считала, что она родила мне сестренку. Я понимал это тогда, и это понимание осталось во мне, хотя с тех пор прошло уже почти 70 лет.
А дальше одна беда пришла к ней за другой. Скоротечно умер ее Фоля, а вскоре после него умерла и девочка. Аня почернела от горя, и уже не была веселой и беззаботной, как раньше. Я тоже переживал смерть Фоли и девочки. Я не видел их мертвыми, и меня не взяли на похороны, но это были первые две смерти, которые случились у нас в семье.
– Как это? Был человек и нет, – думал я. – Когда человек заснет, он просыпается, а когда умирает, – то насовсем. Он уже никогда не проснется, не воскреснет. Я не хочу, чтобы умирали! – все во мне протестовало против того, что человек не только рождается и живет, но и умирает.
– Вот моя прабабушка Двойра живет уже 90 лет, значит можно жить так долго. Почему же Фоля умер таким молодым, а крошечка вообще совсем ничего не пожила. И почему все это случилось с нашей Аней? Где же справедливость? – думал я.
Я не получил ответа на все эти трудные вопросы, хотя я их задавал всем по очереди. Тогда я не знал, что на них мне никто во все мире не сможет ответить. Я не знал, что такое судьба и какую роль она играет в жизни человека.
Свободное копирование
