В 1946 году исполнилось двадцать пять лет моей артистической деятельности. Я танцевал за красной чертой уже пять лет. Танцевал, не купируя ни одного трудного движения, ничем не облегчая своей жизни. Для своего юбилейного спектакля я выбрал балет "Дон Кихот". Сестра танцевала Китри, Марина Семенова - уличную танцовщицу, Сергей Корень и Валентина Галецкая блистали в испанских танцах.
Как отмечалось потом в прессе, с крупным успехом выступила и талантливая молодежь - М. Плисецкая, Л. Черкасова, М. Боголюбская. С особым подъемом играл оркестр под блестящим управлением Файера. А сам юбиляр, как отмечалось в этой же заметке, танцевал так, "будто время совершенно не коснулось этого исключительного дарования".
Конечно, это сладкая ложь, что время не касается дарования. Оно касается, и еще как! Самый блестящий танцовщик по собственному опыту знает, что за три недели он может утратить свою форму. К старости надо готовиться всю жизнь, сказал один мудрый человек. К творческому долголетию нужно готовиться тем более. И длить его, пока есть силы...
Первые десять лет набираешь технику, делаешь репертуар, которым потом живешь. Еще года три после этого держишься прежним капиталом. А потом силы идут на спад. Но чем больше запас техники, тем дольше держишься. Если танцовщик исполнял двенадцать пируэтов, то потом он может позволить себе делать уже десять. И даже шесть будет неплохо. Лепешинская на репетиции делала шестьдесят фуэте. Поэтому на сцене ей нетрудно было выполнить тридцать два. Если же танцовщица на репетиции едва дотягивает тридцать два, то на спектакле она их уже ни за что не одолеет.
Если артист балета уже не может исполнять технически трудные партии, он должен переходить на другие. Василий Дмитриевич Тихомиров к концу карьеры перешел на мимические роли. В "Красном маке" он исполнял капитана, который в основном ходил по сцене. Но ходить, как это делал Тихомиров, - тоже искусство!
Артист, создавший свое имя, сам его и бережет. Никто не может ему в этом помочь. Искусство требует от актера железного режима, который с возрастом еще больше ужесточается. Танцовщику нельзя курить, это вредит дыханию. В молодости я курил, а потом бросил и сразу стало легче танцевать. Нельзя пить. Нельзя переедать. Майя Плисецкая, когда начинала, весила пятьдесять шесть кило. А сейчас - сорок девять. После утренней работы - класса, репетиций, вы ее можете увидеть в буфете: сидит, пьет чай с лимоном. За три дня до спектакля не ест супа. Как-то она сказала своему партнеру: "Если будешь объедаться, уходи со сцены". Он ответил, что весит столько же, сколько и двадцать лет назад. "Но тогда ты был молодой", - возразила Майя.
Мейерхольд любил повторять, что артист должен знать, что ему полезно и что вредно. То же самое должен знать и танцовщик! В том и состоит мудрость, чтобы отсекать все, что мешает.
Иногда это вредное может преподноситься и в блестящей упаковке. Когда в 1933 году я был на гастролях за границей, мне предложили контракт на двадцать два концерта подряд. Я должен был танцевать каждый день! Условия были выгодными, но я знал, что это работа на износ, что я останусь без ног. И я отказался. Импресарио был изумлен. "Но ведь такие деньги!" - повторял он. "Да, но ног-то вы мне не вернете!" - отвечал я ему.
Свободное копирование
