Такая история произошла и с музыкой Сергея Прокофьева к "Ромео и Джульетте", которую "забраковали" при прослушивании в Большом театре. И более всех против нее восставал дирижер Николай Семенович Голованов. И снова "Ромео и Джульетту" забрал Ленинград, и в 1940 году там состоялась премьера одного из лучших советских балетов.
Меж тем я хорошо помню, как Прокофьев работал над своим балетом. Я уже писал, что директор Большого театра Е. К. Малиновская устроила чудесный дом отдыха в Поленове. До того как построен был главный корпус, артисты жили в самом доме художника. Там проводили лето Барсова, Рейзен. Пирогов, Баратов, Жуков, Ханаев... А для меня Поленово - самое милое место на земле, все красоты Кавказа отдам за утреннюю Оку, за поленовские леса и поляны, поросшие душистой травой и цветами. Чуть ли не четверть века, лето за летом, проводил я там. Я был заядлым рыбаком, спиннингистом. Помню, все знаменитости Поленова сбежались посмотреть на щуку чудовищного веса и размера, которую я поймал однажды...
Когда был построен главный корпус, число отдыхающих, естественно, увеличилось. Самым тихим домиком оказалась баня художника Поленова. Она стояла в стороне от нового комплекса, но близко к реке. И каждый хотел поселиться именно там. Банька стала самым привилегированным местом, за нее шла настоящая драчка между знаменитостями. В конце концов решено было отдавать ее композиторам. Для работы они особенно нуждались в тишине и покое. Там живали и Шостакович, и Асафьев, там писал музыку к "Ромео" и Сергей Сергеевич Прокофьев. А из некомпозиторов в баньке этой жил Владимир Иванович Немирович-Данченко - вот как высоко она котировалась в среде творческой интеллигенции!
Однажды Сергей Прокофьев пригласил к себе "балетных" - Габовича, Ольгу Моисееву, меня, виолончелиста Кубацкого - и стал проигрывать нам отрывки из "Ромео и Джульетты". Он спрашивал: танцевальна ли его музыка? Удобна ли она?
Мы дружно его поддерживали, одобряли. Прокофьев приглашал нас не ради проформы, ему важны были наши замечания, советы.
В моей памяти он резко делится на композитора Прокофьева и на человека Прокофьева. Композитора я почитал, а по-человечески в нем много было смешного. Прокофьев, например, очень плохо играл в теннис, всегда проигрывал и, проиграв, по-моему, начинал ненавидеть своих победителей. Тут его покидало всякое чувство юмора. Он вообще был самолюбивый и обидчивый.
Свободное копирование
