В поездке люди раскрываются иначе, чем дома. И в Шостаковиче, великом человеке, не раз проглядывал большой ребенок. Помню, в Турции нас всех охватило повальное увлечение - мы стали покупать пластинки. У нас в Москве они были тогда еще большой редкостью, а здесь продавались диски с записями выдающихся певцов - Джильи, Карузо, Шаляпина, Таманьо, скрипачей - Миши Эльмана и Яши Хейфеца, симфонические произведения. Я покупал певцов и пластинки с фокстротами, а Шостакович, Ойстрах, Оборин - симфоническую музыку, записи скрипачей, пианистов. И так как долгоиграющие пластинки тогда еще не были изобретены, то каждая симфония или скрипичный концерт "весили" довольно много. Мы везли с собой "тяжелую" музыку.
В свободное время я заводил популярный тогда фокстрот "Кариока". Там был очень трудный аккомпанемент барабана в одном темпе, а ритм других ударных все время менялся. Это очень заинтересовало Шостаковича. И он всем входящим в мой гостиничный номер предлагал послушать фокстрот, а потом отбить темп по памяти. Когда у человека не получалось, он азартно кричал: "Нет, наврал!" Пианист Абрам Макаров отбил, конечно, абсолютно точно. Самому Шостаковичу это занятие нравилось необычайно, он без конца отстукивал "Кариоку".
В Турции поразил меня и Давид Ойстрах. Все свободное время он играл на скрипке и в шахматы. Его партнер сидел за шахматной доской, а Ойстрах, расхаживая по номеру со скрипкой, делал ход и играл какой-нибудь пассаж. И так он мог часами. Шахматная игра шла, так сказать, в беспрерывном музыкальном сопровождении.
Свободное копирование
