В те годы содержание в балетах передавалось с помощью условных жестов. Так объяснялось не только настоящее время, но прошедшее и даже будущее. В "Баядерке", например, весь первый акт напоминал разговор глухонемых. Танцовщик выходил на авансцену и делал руками движение в сторону (это означало - давным-давно). Дальше он "рассказывал": "Жил богатый брамин (артист показывал руками снизу вверх). И жил бедный человек (жест сверху вниз). Бедный любил прекрасную баядерку, а брамин ревновал" (демонстрировались свирепые кулаки). Брамин даже делал вид, будто отталкивает несчастного героя.
Каждый жест означал слово. Допустим, чтобы сказать "я", - артист должен был сделать шаг назад. А чтобы сказать "ты", - шагнуть вперед и показать на тебя. Система условных жестов была канонизирована, освящена традицией и строго соблюдалась. Никакая импровизация не дозволялась. Иногда с помощью условных жестов разыгрывались целые сцены. Действующие лица, разговаривая руками, разнообразно перемещались по сценической площадке. Все это было смешно и нелепо. А главное - непонятно публике. Смысл происходящего ясен был лишь самим артистам да балетоманам из партера, видевшим спектакли сотни раз. Мы же, как только начинались условные жесты в "Дон Кихоте", "Жизели" или "Лебедином озере", переставали смотреть на сцену и разговаривали о чем-нибудь постороннем.
В студии многие спектакли подвергались жестокой критике. И их архаичный сюжет и обилие условных жестов, непонятных новому зрителю, пришедшему в Большой театр. Особенно агрессивно ополчалась против них Нина Семеновна Гремина. Все обращались к ней по имени-отчеству, потому что она была самая старшая. Умная, независимая, она могла убедить других в том, что считала непреложным. К тому же она была женой композитора и заведующего музыкальной частью Первой студии Художественного театра Николая Николаевича Рахманова, что придавало ее мнению особый вес. Гремина находилась под сильным влиянием реалистических исканий Художественного театра. Она признавала права действенного танца, но драма, пожалуй, была для нее мерилом балетного спектакля. Танцу, говорила она, необходимы правдоподобие сценического поведения, смысловая оправданность и жизненная достоверность. В студии Гремина была своеобразным теоретиком. Она создала так называемую Инициативную группу, куда вошли те, кто разделял ее эстетическую программу.
