Устилуг. 24 июня. Кроме инспекторского смотра, бывшего 22-го числа с. м., у нас здесь ничего замечательного не происходило, и ничего не было слышно из главной армии. Вчера вечером проехал только начальник штаба 1-й армии, Красовский, в нашу корпусную квартиру: может быть, он привез какие-нибудь новости.
Не писав более месяца, удалось мне сегодня, наконец, окончить письмо к матери; кажется, если я прослужу еще несколько лет, то и переписки мои кончатся, потому что заметно, как я начинаю реже и реже все писать.
Здесь в окрестности есть русское семейство Палицыных; хозяин, екатерининский полковник 80 лет, и хозяйка - добрые простые люди; у них три дочери довольно миленькие, но жаль, что одна простее другой, в их лета это очень некстати. Кроме их, в Устилуге я заслужил благорасположение двух девушек, сестер таможенного чиновника, которые хотя и не красавицы и не очень молоды, - однако, за неимением лучшего, сносные. 28. Сегодня был здесь Воейков, поручик Лейб-гусарского полка, а за месяц перед сим бывший корнет в нашем полку. Этот прыжок сделал он, съездив в Петербург с донесением о разбитии Дверницкого. Во время действий против него Ридигер посылал его с отрядами казаков для разузнания о неприятеле. За эти-то подвиги он, кроме полученного, представлен еще к Анне 3-й степени и Владимиру 4-й. Если он все это получит, то справедливо может сказать, что первая треть апрельской луны была для него счастливая. - Говорят, что мы будто бы пойдем вперед за Вислу: я этому не очень радуюсь, я обленился, да и пример такого счастья меня не завлекает, разве что перемена места немного развлечет и дадут полугодовое жалованье серебром, - с другой же стороны, биваки скучны.
Свободное копирование
