24 мая. Д. Шепель около Луцка... Последние же новости из армии суть разбитие главных сил мятежников под начальством Скржинецкого при Остроленке, хотевших остановить новые наступательные движения Дибича; подробностей дела мы еще наверно не знаем, хотя об оном и было вчера благодарственное молебствие в Луцке.
Теперь только я замечаю, как странно, что я, тот самый, который прежде принимал такое живое участие во всем, что происходило не только в России, но и во всем образованном мире, нималейше не имел любопытства узнать, о чем именно было молебствие, так что когда, возвратившись, полковник стал у меня расспрашивать новости, то я и не знал, что ему сказать. Такое равнодушие (apathie) приписать мне должно или тому, что я уже столько раз читал о разбитии неприятеля, которые никогда не имели никаких выгодных для нас следствий и после которых неприятель всегда нас встречал в превосходных силах (которые, не постигаю, с неба ли, или из-под земли являлись), что я уже начал этим победам мало верить, или же бесконечным толкам об этой войне, в которых никак не дойдешь до истины и которые путают известия одно с другим...
Наш же друг и приятель Ридигер находится теперь с своим отрядом около Замосця. За истребление Дверницкого сделан он генерал-адъютантом, - награждение не блистательное, но заслуг его не превышающее. Прочитав его донесение о сражении 6 апреля под Хрениками, где он отдал справедливость храбрым егерям № 19, 20 и прикрасил только свой успех взятием 4 орудий, в сущности, бывшие только пушки, валявшиеся в винокурне, - мы ожидали, что в реляции 7-го числа он и нам отдаст таковую же, но весьма ошиблись; в последней он только говорит, что "генерал Ридигер, атаковав неприятеля при м. Баромели, совершенно уничтожил их пехоту". В этом донесении только две лжи, а именно: те, что ни его, ни пехоты польской не было в деле. Прошу после этого верить донесениям, - чем же персидские, помещенные в "Северной пчеле" из похождений Хаджи Бабы, хуже наших.
25. Образом нашей жизни нельзя похвалиться: он скучен до крайности. Мы не имеем удобств постоянных квартир, ни выгод и разнообразия военных действий, но терпим одни лишения и несносную неизвестность касательно будущего, которое можно только угадывать. Если Дибичу достаточно будет войск, которыми он в эту минуту действует, то, вероятно, не пойдем мы вперед: если же он присоединит к себе отряд Ридигера, то нас подвинут на его место, - вот вероятности ожидающего нас в будущем. Об войне же с Францией или с другой европейской державой я не стану и упоминать, хотя многие оной бредят, ибо должно слишком мало знать вещи, чтобы повторять такие невозможности.
30. Вследствие вчерашней тревоги, произошедшей от того, что вчера же утром в 10 ч. толпа Рухавки перебралась в верстах 20 отсюда через Буг в Польшу, та самая, которая была около Ковеля, - получили мы (2-й эск.) сегодня повеление от г. Лошкарева вместе с 3-м эскадроном, под начальством нового нашего подполковника Булацеля, идти ее преследовать до м. Ухани, в 40 верстах отсюда. Необъяснимый случай, что 3-й эскадрон, будучи только в 4 верстах отсюда, и к которому утром еще послано повеление, доселе (6 час. пополуд.) не прибыл, делает маловероятным, чтобы нам удалось нагнать эту шайку, хотя и должно отдать справедливость мудрости распоряжений, которые предпринимали, зная, что они бесполезны...
Свободное копирование
