14 ноября. Вчера отправлен был я в Бабадагу, чтобы сдать в лазарет 3-х человек гусар больных. Я поехал уже довольно поздно оттого, что не были готовы аттестаты для отправляемых; приехав в Бабадагу, я с трудом сдал больных. Дежурного лекаря не было, а фельдшер был так пьян, что, хотев его разбудить, я бросил его под кровать, под которой, вероятно, он остался до утра. Некому было осмотреть моих гусар и принять их, чтобы не мерзли они на дворе. Напрасно я искал кого-нибудь, чтобы пожаловаться на эти беспорядки: кроме пьяных цирюльников и писарей не было никого. Наконец какой-то музыкант от имени канцелярии лазарета дал мне расписку в принятии больных - по какому праву, не знаю. По этим распоряжениям можно судить о порядке и о положении несчастных больных. При мне вынесли на носилках тело только что умершего. - Сколько я в нынешнюю кампанию видел, то утвердительно можно сказать, что распоряжения по медицинской части действующей армии были самые недостаточные. Не упоминая о том, что весьма мало было врачей - все почти хирурги, тогда когда нужно было более медиков, - ни о том, что не было совершенно медикаментов, - были такие случаи, что нововступающие больные оставались без пищи. Неудивительно после этого, что в Янибазаре, где были все больные нашего корпуса (до 6000), десятками зарывали тела в одну могилу. - Если исчислить всю потерю нашу людьми в оба года, то она найдется весьма значительною, несмотря на то, что война была вовсе не кровопролитна. Несчастные гибли не от меча неприятеля, а от незаботливости собственного правительства. Можно, наверное, положить, что из умерших мы потеряли только 1/10 убитыми и ранеными... Возвратясь домой, я нашел хозяев моих, празднующих заговены. К ним пришла в гости кумушка с кумом, и началось пьянство и песни. Я люблю видеть народ веселящимся. Песни они поют наши русские и казачьи, но весьма дурно. Я бы стал писать их со слов, но они поют без толку и не допевают песен. - О чуме, слава Богу, эти дни ничего нового не слышно; ни один гусар ею еще не занемог, - авось, она мимо нас пройдет. - В полку тоже ничего не слышно.