12 ноября, среда. Вчера окончательно договорился с Максимом, что он придет ко мне на лекцию в МГИМО, но уже вчера вечером я засомневался -- а как будет себя чувствовать, а придет ли; засел за книжки, стал лихорадочно читать тексты, подбирать цитаты, в общем, к утру подготовил лекцию. Но, естественно, Максим утром позвонил, что едет, точно в обусловленный срок встретились с ним, поехали, медленно шли от метро, разговаривали. В этих, казалось бы, ни о чем литературных разговорах Максим вдруг стал оттаивать, расслабляться и очень скоро превратился в прежнего мягкого в слове Максима. Когда после лекции пришли ко мне домой и обедали, то какая-то вчерашняя болезненность Максима окончательно сгинула. Этому талантливому человеку просто не хватает внимания, общения, восхищения им, а он этого стоит, не хватает чувства занятости и ответственности, которые дают работа и преподавание. Если бы ему найти подходящую и интересную работу!
Я начал лекцию в своей обычной манере, сопрягая все, что меня волнует в литературе или беспокоит. Потом рассказал о Максиме и его поступлении в Институт, о том, как я два раза его не узнавал. Потом Максим читал две или три "маленькие поэмы". Я, естественно, волновался: поэмы отчасти не без прежнего советского времени духа и слишком по-русски просты для юной, привыкшей к невнятной Интернетовской поэзии аудитории. Потом мы уже разговаривали все вместе, Максим говорил о состоянии современной поэзии, о Хлебникове, о рифме, о верлибре. В заключение сначала Максим получил свою порцию аплодисментов, а потом и я свою, но уже поскромнее. Занятно, что постепенно моя аудитория становится все полнее и полнее, сначала шесть человек, потом восемь, а сегодня уже было двенадцать. Девочки как чувствовали, что я приведу очень красивого парня.
Зазвал Максима обедать, хорошо поговорили, ели грибной суп. Ничего не читал, в этом смысле день пропал.
Свободное копирование
