11 июня, среда. Утром измерил сахар -- 5,9, терпимо, а ведь перед сном почти не утерпел и наелся -- плов и копченая колбаса, и тогда было 13. Может быть, старая мельница еще работает, скрипит. Правда, стали уставать глаза, не сорвать бы их, как в прошлом году. Утром надо ехать на дачу, поэтому сразу же, лежа, принялся читать очередную работу "Настя" -- "отрывки из романа", опять ученица С.П., Мария Назарова.
В определенной степени я Толкачеву завидую: среди большого количества работ много по-настоящему крепкой и разнообразной литературы. Здесь -- начинал не без критического раздражения -- главы, прочерчивающие тяжелую, земную, скорее дикую в своей основе, но человеческую жизнь. Что-то в духе Петра Проскурина и Анатолия Иванова. Много родового, где главное -- еда и продолжение рода, дикого, пьяного. Социальное, историческое идет фоном, но и оно отчетливо читается. Все время над темным пластом деревенской ли, с пьянством и разбоем, городской ли, с воровством и взяточничеством, жизни некоей тенью возникает и недосягаемая жизнь духа. В центре повествования эта самая Настя, прописанная от молодых времен, дикая, с основным желанием что-то съесть, с преследующим ее родовым голодом, до грузной и злобной, во всем утверждающей себя старухи. Эдакая крестьянская Васса Железнова. В принципе, если не следить за мелочами, здорово! Прекрасно, мощно, по-своему, ново.
Днем, часов в двенадцать, выехали на дачу. Приехала сестра С.П. Оля из Калининграда. Компания большая, но завтра мне придется вернуться, Толя Жуган берет меня с собою на спектакль "Добрый человек из Сезуана". Сам я и не соберусь, да и не по деньгам. По дороге на дачу уже все вместе заехали в "Ашан" -- продукты и новый телевизор. Старый, плазменный, на даче сгорел или что-то в нем случилось. Новый так дешево стоит -- тоже плазма, большой, плоский, но всего 8 тысяч, -- что не знаю, стоит ли старый чинить. Я остался читать в машине, а спутники пошли за покупками, но тут я обнаружил, что перепутал и взял с собою уже прочитанные дипломные работы. К счастью, уходя из дома, вынул "Литературную газету", ею и занялся.
Номер не очень интересный, много про Крым. Последнее время газета все чаще и чаще обслуживает не просто патриотическое направление, но и озвучивает многие правительственные акценты. Это я читаю редко, но в "Литературке" всегда нахожу что-нибудь интересное. Скорее всего, это зависит от авторов. Всегда читаю Льва Пирогова, который пишет о литературе, и Александра Кондрашова, умеющего талантливо разворошить осиное гнездо телевизионщиков. Один, первый, анализируя книгу модного писателя Крусанова, вдруг очень точно говорит о русском, то? есть нашем направлении в литературе. Вот и цитаты:
"Особенности русской литературы. Жизнь.
"Разница между постмодернизмом и нашей литературой в основе проста. Мы полагаем, что главное в литературе -- жизнь. Чем "жизненнее", тем лучше. А "жизненность" обеспечивается искренним чувством. У них во главе угла -- интеллектуальный акт, литературный прием. Хорошее использование хорошего приема пробуждает в постмодернисте такие чувства, что никакая искренность не нужна. Да и нет ее в литературе, ибо -- "что есть искренность?", как сказал художник Николай Ге".
Особенности русской литературы. Прием.
"В нашей литературе, наоборот, это считается неприличным. Взгляд на мир с точки зрения "как все устроено" или "как это работает" мы считаем незрелым, школярским и даже -- смешно сказать -- ограниченным. Принятие жизни во всей ее полноте, со всеми ее "несправедливостями" и "свинцовыми мерзостями" (которые только кажутся таковыми самонадеянному человеку, думающему, что ухватил бога за бороду), и принципиальное неприятие человечьих "мерзостей" (списываемых нашими оппонентами на "многообразие мира") -- такова наша позиция".
Особенность русской литературы. Талант у автора.
"Собственно, постмодернизм тем выгоден -- можно скрывать ограниченность таланта и неглубину души. Скрывать и заменять "другой глубиной""".
Кондрашов? -- я всегда еще помню, что он талантливый романист -- скрупулезно и точно рассматривает большой выброс телевидения на темы Александра Куприна, то есть то, что я смотрел в Гатчине, и то, что я отчасти видел уже в Москве -- "Яму". Здесь о смысловых подтасовках в фильмах, но есть еще и про один культовый фильм, сценарист которого сразу же перебрался в Мюнхен.
"Сериал вызвал взрыв интереса к этой когда-то опасной древней профессии. Это, конечно, не гимн проституции, как в "Интердевочке", толкнувшей многие тысячи комсомолок на панель, на все же некое оправдание жриц любви и их ремесла".
В газете также известия из Союза на Комсомольском. Большой "шефский" дом с колонами, когда-то входивший в комплекс Хамовнических казарм, уходит в ремонт. Дом, построенный Баженовым, а ныне числящийся за Союзом писателей России, практически больше уже не писательский. Знаменитый "Дом на Комсомольском". Так как он принадлежит Минкульту, то министры и их советчики уже решили, что после ремонта там будет ПЕН-центр и гроздь московских образовавшихся за последнее время союзов. Прощай аренда и та воля, с которой Союз под управлением Ганичева так вольно на протяжении многих лет обращался с общей собственностью. Слава Богу, что никого не посадили, а, наверное, можно было бы.
Обо всем этом накануне в Институте я говорил с Ларисой Георгиевной Барановой-Гонченко. Мы все понимаем, что это конец Союза, который почти никому, кроме руководителей, в Москве не нужен, но как-то писательскую провинцию этот Союз поддерживал. В провинции это еще что-то значило. Сейчас Союз переводят в помещение на Берсеневской набережной, когда-то именно там он и располагался, а после ремонта, может быть, ему дадут несколько комнат на третьем этаже.
Лариса Георгиевна, как и я, давно предполагала, что все это так, как намечено министром, и закончится. Слишком уж вольно жили, слишком сладко сдавали. Ганичева, по словам Барановой-Гонченко, об этом предупреждали, говорила и сама Л.Г., и вроде бы говорил С.Ю. Куняев. В Союзе давно надо было менять власть -- чуть ли не 25 лет вращаются эти старые истертые жернова.
-- Ну, и что сейчас предпринимает В.Н. Ганичев?
-- Как всегда, пишет письма Зюганову.
Сколько ударов сразу -- и по сплоченной и дружной команде, так удачно устроившейся на Поварской, и по бригаде, затаившейся на Комсомольском проспекте.
Доехали до Обнинска довольно быстро. Занимался огородом, дышал, потом Ольга сготовила прекрасную капустную с рыбой запеканку и чудную ботвинью. В ботвинью надо, оказывается, огурец тереть, сметану разбавлять кефиром, свекольную ботву варить со щавелем и класть чуть-чуть горчицы.
Свободное копирование
