19 февраля, среда. Вчера к вечеру позвонили из Администрации Президента и попросили написать экспертное заключение -- выдвигают на президентскую премию знаменитого детского писателя Владислава Крапивина. Вчера в институтской библиотеке взял книжечки и утром написал страницу. Обещали заплатить.
Потом плюнул на все, что надо бы прочесть или написать, и принялся читать "для души" комментарии Набокова к "Евгению Онегину". Еще раз подумал, сколько же я лишился из-за своей непрекращающейся всю жизнь работы! Сколько оказалось непрочитанного, сколько незафиксированного!
"Сначала Пушкин написал "царей портреты", однако "для цензуры" (царей нельзя было упоминать мимоходом) он изменил строку на "портреты дедов". Рукописная сноска в обеих беловых копиях: "Дл[я] ценз[уры]: Портреты предков"". Какой прелестный пассаж! А наши современные прозаики крутят носом, когда им советуешь убрать матерное слово, без которого можно прожить. Уметь надо талантливо заменять. Вторая выписка просто вдохнула в меня надежду. Может быть, действительно выживу в среде журналистской безстилевой литературы.
"Шатобриан, вне всякого сомнения, величайший французский писатель своего времени, замечательно сказал в 1822 году: "Если у Ричардсона нет стиля (о чем не нам судить, поскольку для нас он иностранец), он не останется в памяти потомков, так как жизнеспособностью обладает только стиль" ("Замогильные записки" под редакцией Левайана, ч. I, кн. XII, гл. 2)".
Вечером вместе с Женей Широковым был у Галины Михайловны Шерговой. Встретила она нас в новом платье. Удивительная женщина с поразительной женской статью и абсолютно свежим умом. Так славно потрепались, перемалывая былое! Естественно, получили замечательный и полный обед -- закуска с какой-то рыбьей икрой, потом грибной суп необыкновенного вкуса, перец, фаршированный мясом, и замечательный в вазочках десерт. Если кто-то подумает, что не выпили по стопке, то совершенно напрасно. Я неприлично, выпив водки, солировал. Сегодня книга, завтра книга, ах, ах, собрание сочинений! О возрасте Шерговой не пишу, смотрите в энциклопедии, для меня она всегда молода. Как на многое я стал по-другому смотреть! Конечно, время хороший лакировщик и эстет, но к какому количеству людей я был несправедлив! Недооценивал, наверное, завидовал таланту Визбора, не очень понимал необыкновенный организаторский талант Бориса Хессина, несправедлив был к Г.М. и Жене Велтистову. Хорошо вспомнили Лапина, Энвера Мамедова. Люди-легенды наших жизней. Среди разговора всплыло вдруг имя Виленкина, он был членом коллегии. Всегда был груб с подчиненными, низшими, и распластывался перед начальством. К С.Г. Лапину, председателю Гостелерадио, в кабинет не входил, а вползал, глядел в рот. Теперь он вроде бы выпустил какую-то книгу, где не вполне лояльно обошелся со всеми нашими общими воспоминаниями. Постараюсь достать. Время одиннадцатый час -- пойду смотреть телевизор.
Свободное копирование
