25 июля, четверг. Европейский суд по правам человека в Страсбурге отказался признать дело Ходорковского и его подельника Платона Лебедева политически мотивированным. Вот и жалуйся теперь в Европу! Боюсь, что многие наши политики и бизнесмены, активно декларирующие политический заказ при их поимках на кражах или откатах, теперь задумаются.
Это сведения из Интернета, теперь пойду слушать "Эхо Москвы"
Не знаю, что делать, слушать радио или продолжать радоваться пяти томам своего собрания. Как хорошо все-таки сделали! К моему удивлению, то предисловие, которое написал Володя Бондаренко и по поводу которого я поскуливал, после всех дописок и правок оказалось блестящим. Мысль о моем "европействе", на котором многое держится, правда, принадлежит Илье Кириллову -- это из его статьи в "Литературке" о "Марбурге". В статье Бондаренко все сплавилось, так многого, кроме литературы, он касается, что эффект возник очень неожиданный, а самое главное, живой, колеблющийся. Недаром покойная Валя, которая была замечательным аналитиком, в свое время сказала, что изо всего, написанного обо мне к юбилею, лучшим было большое интервью Володи.
Утром я еще раз перечитал статью, отметил совсем забытый мною эпизод -- сколько же я позабыл, может быть, поэтому и пишу Дневник! Вот, кстати, неожиданный для меня сегодняшнего, почти оттесненного из политики, жизни и литературы фрагмент. Бондаренко неожиданно сравнивает меня и Лимонова, двух, как он считает, основных "документалистов" сегодняшней литературы. Одного, правда, он видит в окопе, другого -- профессором в костюмчике.
Итак, статья прочитана, и я позвонил Володе. Он, по сути, так болен со своими постоянными инфарктами, и так жизнелюбив в разговорах, что не знаешь, кто тебе ответит: больной с койки или веселый и крутой малый. Но, слава богу, на этот раз Володя здоров и бодр. Я высказал ему все, что по поводу статьи надумал, а потом стали говорить, что вроде бы Станислав Куняев собирался эту статью печатать в "Нашем современнике". Скорее всего, сказал Володя, это не состоится. Уже везде разошлось -- боже мой, с какой быстротой именно в писательской среде расходятся все новости ощущение, что писатели -- профессиональные сплетники -- что, дескать, Есин вместе с Прохановым и Поляковым подписывают письмо о келейной передаче власти в Союзе писателей от очень талантливого Валерия Ганичева к еще более талантливому Ване Переверзину. Несколько дней по этому поводу мне звонил Юра Поляков. Я, правда, в этот момент совсем забыл про то, что здесь есть интерес Куняева, который сейчас возглавляет Литературный фонд: большая зарплата, большие возможности. Господи, только у меня нет никаких интересов ни в кормушке фонда, ни в переделкинских удобствах!
Поговорили среди прочего с Володей и о проекте нового Союза писателей, который вроде бы, как и прежний, еще советский СП, должен иметь некую государственную подпитку. Здесь будто бы есть мнение Кремля, и этим вроде занялся советник президента по культуре Владимир Толстой. Постоянно, неизменно находятся энергичные люди. Тут же мы с Бондаренко принялись рядить, а кто же может встать во главе этого нового союза, и сошлись на том, что поставить-то и некого. Среди сонма претендующих на должность руководить литературой борзописцев есть только трое писателей с подлинной харизмой. Это Александр Проханов, который на такую должность пойти не согласится. Захар Прилепин, которому не дадут, потому что испугаются, и, наконец, Поляков, которого за удачливость и ум писатели не любят. Я бы в этот список добавил еще и Эдуарда Лимонова, которому все завидуют
Наконец-то принялся слушать радио и что-то одновременно готовить. Сначала мать Ходорковского сказала, что более трусливого решения она не могла предположить. Материнское сердце поняло суть. По мнению многочисленных юристов опального олигарха, постановление Европейского суда, отметившего некоторые процессуальные нарушения, подразумевает пересмотр, новые суды и -- это в подтексте -- новые нефтяные гонорары.
Свободное копирование
