18 июля, четверг. Утро, я еще не уезжал в Институт, началось с того, что пошли сообщения из Кирова, где сегодня должен был состояться суд над Алексеем Навальным. Известная радиоведущая станции "Эхо Москвы" утром уже была, под дождем, у дверей Кировского суда. Кажется, вчера, не без помощи Собянина, мэра Москвы, Навальный был зарегистрирован в качестве кандидата на выборах на должность мэра Москвы. Собянин дал команду муниципальным депутатам поставить свои, необходимые для регистрации, подписи под документами. Для меня это сигнал: обязательно дадут срок. Уже в середине дня так оно и случилось -- судья Сергей Блинов читает обвинительный приговор. К обеду стало известно: Навальному -- пять лет, а его подельнику Петру Офицерову -- четыре года и с обоих по 500 тысяч штрафа. Обоих признали участниками хищения леса, общая сумма по нынешним временам крошечная -- 16 миллионов.
В машине звучит фрагмент речи Навального на суде. Я услышал, что 83% процента всего дохода страны принадлежит -- в формулировках я могу быть неточным, но цифры запомнил -- 0,5% населения.
В десять часов уже был в Институте, передал Оксане 59 экзаменационных работ, которые я проверил, поставил машину и пешком отправился в Союз журналистов.
Рассматривалась два дела. Первое -- двух стариков, которые получили огромное наследство -- что-то полмиллиарда рублей -- от внезапно умершего сына-олигарха. Половину денег они потратили на детский сад, а ко второй присосался некий наш бывший соотечественник, который живет в Германии. Похоже, он ввел в заблуждение людей, от старости почти потерявших в жизни ориентиры, заключил с ними непонятные соглашения и переписал их состояние через разные векселя и договоры на себя. Сейчас идут суды, у этого хвата есть энергичные адвокаты. Деньги слишком крупные. Но за этой ситуацией внимательно следили журналисты "Комсомольской правды" и в одном из ее провинциальных номеров написали хлесткую статью. Ловкий предприниматель подал в коллегию жалобу -- очерняется его светлое имя. Отчетливо понимаем: решение коллегии в его пользу станет еще одним аргументом в суде. Здесь все ясно
Второе дело -- посложнее, чем первое. Здесь два мгновенно ставших знаменитыми высказывания. Первое -- Гонтмахера, приравнявшего немецкое СС к нашему Смершу. Второе -- это болезненный стон корреспондента "Комсомолки", пожалевшей, "что в свое время не сделали абажуров из предков нынешних либералов". У меня и то, и другое высказывание вызвало чувство брезгливости. Безусловно, в высказывании репортера проглядывалась и другая проекция.
Вечером из Германии -- он заезжал еще и в Лондон, где пять дней провел, зарывшись с головой в музеи, -- приехал Сергей Петрович. У меня теперь две лишние майки -- подарил. В машине, когда ехал во Внуково встречать, я услышал очень интересную беседу Максима Шевченко с Ольгой Бычковой. На Манежной собираются "протестанты" суда над Навальным. Либеральная общественность утверждает: это политический процесс. Очень опытная журналистка Бычкова ничего не может поделать с Шевченко. Он постоянно при всех упоминаниях о политическом процессе вспоминает этот несчастный, но, видимо, украденный лес. Я же все время думаю о том, что ни Сталин, ни Ленин, ни Дзержинский ни к лесу, ни к пшенице, ни к строительству дорог и близко не подходили
Пока уже во Внуково ждал приземления самолета, читал "Российскую газету". В номере большая статья, связанная с датой расстрела царской семьи.
Свободное копирование
