30 января, среда. Утром дочитывал верстку из издательства. Сделали книгу о Зайцеве очень неплохо, посмотрим теперь, как пойдет оформление.
Утром же получил журнал "Встречи", который в Чите выпускает Галия Ахметова, настоящая подвижница российской литературы. Все читать не стану, здесь много начинающих, к которым отношусь с уважением, но есть и очень занятные материалы. Галя печатает и Москву, и Израиль, и Молдавию. Я прочел большой материал -- воспоминания в форме лирической мозаики -- Николая Савостина. Каким-то образом, по юности, он был связан с Читой, с Сибирью. Два эпизода из его воспоминаний я выписал, первый пойдет в мою картотеку
"Какая скука -- добираться до сюжета, до конфликта и существа дела через описание персонажей, их внешности, их привычек, их происхождения, предыстории их взаимоотношений, обязательных пейзажей, на фоне которых развивается действие, состояние природы, шумов, веяний, ароматов, и так далее, и так далее! Когда книга начинается фразой: "Весна вступила в свои права" и дальше следует страница или две ординарных примет смены времен года, восходов и закатов, всяких "мороз крепчал", так ненавидимых Чеховым, я пробегаю мимо, ищу место, где начинается собственно действие"
Вторая выписка посвящена когда-то известному и экстравагантному поэту Виктору Урину. В пылу спора Урин даже назвал себя "маршалом поэзии". Поведение и манеры довольно типичные. Автор знает его с 1956 года, в начале перестройки Урин уехал в Америку. А там уже все совсем не сложилось. Но вот мемуарист оказался в Нью-Йорке и тут узнал, что несколько лет назад Урин умер. Дальше автор пишет, что "недавно в Интернете наткнулся на заметку некоей Нины Большаковой "Бесплатное погребение". Она рассказывает о том, как встретилась с Уриным на творческом вечере Евгения Евтушенко". Дальше идет большая цитата Большаковой. Но прежде чем продолжить цитирование, я все-таки должен сказать, что делаю эти выписки, потому что с грустью слежу за теми литераторами, которые, думая, что преумножают славу, которой им здесь, как они считают, недодали, уезжали с родины. Профессор нашего Института Александр Межиров окончил жизнь в богадельне в той же Америке. Я уж не знаю, как его похоронили, но вот история с похоронами Виктора Урина. Впрочем, здесь и вся литературная ситуация.
"...Дети русской эмиграции по-русски если и говорят, то не читают и интереса к русской литературе не испытывают". Восторженная поклонница Евтушенко, она "купила компакт-диск с его стихами в авторском исполнении и подошла за автографом. Выразила свое восхищение и попросила подписать бумажный вкладыш. "А вы за него заплатили?" -- спросил Евтушенко"Да, конечно", -- ответила я, и поэт подписал. Мы пошли к выходу, и тут я увидела: у барьера, отделяющего часть помещения, стоит худой старик и держит в руках пачку бумаг, по виду листовок. Он предлагает их проходящей публике, без особого успеха. Я подошла, хотела взять у него листок -- жалко мне этих бедных раздавателей бесплатных рекламных листовок, всегда беру, даже если на китайском -- человек ведь за копейки работает. Итак, хочу взять у него листок, а он не дает, доллар требует! Я посмотрела на листок, там напечатаны стихи лестницей и стоит фамилия -- Урин"
Дальше Большакова сообщает: "Случайно набрела на сайт Еврейского Общества Бесплатного Погребения; оно хоронит бедных евреев, у которых нет денег заплатить за собственные похороны, и нет родственников, желающих это сделать... И вот на этом сайте я нашла имя поэта Виктора Урина среди знаменитых эмигрантов, которых похоронило это общество"
Как страшно жить.
Свободное копирование
