17 января, четверг. Поднялся в шесть утра, планы были большие -- наконец-то написать еще одну главку в роман, отправить Алексею Козлову словник, но только часа четыре просидел за компьютером, а потом поехал в "Ашан" запасаться продуктами. В Москве опять снегопад, на улице метели, пробки.
По любимому радио, а оно живо откликается на все события, как основная новость -- решение американского суда о знаменитой коллекции книг любавичских хасидов, коллекции Шнеерсона. Это та самая коллекция, о которой уже пресса гремела в начале нового российского времени. Министром культуры тогда был Е.?Сидоров. После всех демонстраций коллекция все же осталась в Москве. Теперь американский судья присудил по иску одной из хасидских организаций взыскивать с России по 50 тысяч долларов за каждый день, который коллекция пробудет в России. Американская юстиция в лице министерства была против этого решения. Я вспоминаю об этом, потому что услышал чрезвычайно полный и взвешенный комментарий Мих. Ефим. Швыдкого. Оказывается, мы давно уже не ведем с Америкой никакого музейного обмена, потому что боимся конфискации. Мы не рекомендуем российским частным яхтам заходить в североамериканские порты. Швыдкой рассказывал, как этот вопрос рассматривался на комиссии Гор -- Черномырдин. Я поразился осведомленности Швыдкого и его эрудиции. Швыдкой сказал, что все вопросы собственности и национализации в нашей стране лучше оставить в покое. Он напомнил, что принесла денационализация народу Прибалтики. Я вспомнил Ригу и рассказ Юли Александровой.
Вечером по наводке С.?П. ходил на новый английский фильм "Анна Каренина". Я вряд ли смогу выразить тот восторг, с которым смотрел этот фильм. В свое время, лет пятнадцать назад, я помню, появилась английская версия "Евгения Онегина". Там много было, казалось бы, нелепостей, но как совпал общий тон с той поразительной диалектикой человеческих отношений, о которой писал Пушкин! Здесь также, несмотря на некоторый постмодернизм -- то ли в театре показывают "Анну Каренину", то ли все это было, "как в жизни", на самом деле -- доносится сложный замысел Толстого и написанные им характеры. Анна Каренина -- это не только женщина, которая любит, но и просто женщина с ее криками, ревностью, отвратительными и несправедливыми истериками. Все хорошо и убеждает -- Левин, Долли, Кити. Здесь, в фильме все высшего качества -- дизайнеры, костюмеры, мебельщики, специалисты по танцам и специалисты по драгоценностям.?
Свободное копирование
