4 сентября, вторник. Еще до похода в институт по радио услышал об инициативе Путина разрешить ведущим чиновникам оставаться на своих должностях до семидесяти лет. Раньше они должны были уходить на пенсию с государственной службы в 60, в исключительном случае в 65. Обозреватели это связывают с тем, что самому Путину скоро 60. С привычными людьми Путин расставаться не хочет.
Раздраженный вчерашними отсутствиями, сделал внушения тем из преподавателей, кто попался под руку. Выгнал с семинара пятерых студентов, которых перевел на третий курс, так сказать условно. Среди условий было главное -- текст к первому сентября. Когда напишете, тогда и приходите. Если к первому октября текстов не будет, исключу за "профнепригодность". Вот списочек: Ланчу, Костылев, Хабибулина.
На семинаре повторял возникший у меня недавно тезис о современном состоянии русской литературы -- она не пропала. Рассказывал о романах, которые я прочел, но особенно много о повести Фарида, которую и дал прочесть к следующему семинару. Отчетливо понимаю, что для того, чтобы это понять, нужен возраст.
Днем приходил мастер чинить стиральную машину. Отломилась запорная ручка. О самом ремонте не говорю, по телефону -- адреса искал в Интернете -- уже освоил -- мне сначала сразу сказали --
3,5 тыс. рублей. Но приехал -- это уже другая контора -- средних лет мастер-еврей Миша. У него все это оказалось значительно дешевле. Разговорились, пили чай, он инженер-электронщик, работал в Курчатовском институте, окончил МИФИ. Ушел, потому что практически не платили. Я подумал, что, когда человек, получивший такое элитное и дорогостоящее образование, не может найти нормальную работу, -- это преступление перед этим человеком и обществом.
Вечером, до того как отправился в фитнес, который стараюсь по возможности не пропускать, т. е. ходить 2 раза в неделю, позвонил Лева. Обменялись с ним впечатлениями о первом дне в Институте. Лева -- на митинге он стоял рядом с Леоновым и Смирновым, сведения именно оттуда -- сказал, что в "Москве" вышел вроде бы роман Валеры Осинского, и в нем, в негативном плане, фигурирую и я. Теперь понятно, чему радовался и улыбался Смирнов. В логове неудачников всегда слишком много разговоров о коллегах. Лева сказал, что роман плохой, клочковатый. Я, естественно, читать не стану. Именно Валеру я все время привечал на своем курсе, он мой ученик. Приехал из Молдавии в тяжелые времена, устроил его комендантом в общежитие. Надо бы посмотреть, не писал ли я предисловие к первой его книжке? Но это уже второй роман, где моя персона -- главный герой. В романе Киреева я себя не узнал и даже прочесть это усложненное сочинение не смог как следует. Кстати, об этом писала мне Галия Ахметова. Тоже не узнала. Но, как занятно все возвращается. Я уже не говорю о банальном: никому не делай доброго, чтобы потом не пожалеть. Вспомнил майку, подаренную мне учениками с цитатой из Оскара Уайльда: "В наше время у каждого великого человека есть ученики, причем его биографию всегда пишет Иуда". Кто следующий?
Свободное копирование
