2 сентября, воскресенье. Александр Бондурянский, которого я встретил на вручении премии Москвы, выполнил свое обещание и позвонил. Сегодня, в воскресенье, в Консерватории вечер, посвященный 100-летию со дня рождения Б. А. Покровского. Бондурянский добыл мне пригласительный билет. Я ведь все-таки автор последней большой юбилейной статьи, написанной при жизни Бориса Александровича. Утром пришлось сворачивать все хозяйство, и уже в десять выехал, пока дороги не забиты, в Москву.
В Москве первым делом включил радио. Депутат Гудков, которого могут лишить депутатской неприкосновенности по письму генпрокурора Юрия Чайки, тоже с письмами обратился к некоторым членам Думы из фракции "Единая Россия", к которым он испытывает личное уважение: не голосуйте против меня. Оппонентом власти быть хорошо, имея депутатскую неприкосновенность!
Вторая новость -- Британия все же вводит в действие Список Магницкого. В связи с этим выступления депутатов Думы, недовольных ситуацией, но на самом деле боящихся попасть под аналогичное. Я уже писал, что вся надежда у меня на западное правосудие. Занятно, что и британское правосудие, в зависимости от ситуации, у нас и плохое и хорошее. Но здесь надо сообщить и следующую новость. Закончился суд над Березовским, и был вынесен вердикт.
Блистательная "Алхимия" -- это изобретение неким (в современной литературе, видимо, неизбежно) еврейским гением Самуилом Гофштаттером аппарата, который по фотографии или "с личным участием" на изобретенном им приборе психографе создает подлинный портрет исторического деятеля или даже существующего человека. Почти наше время, начало перестройки.
Основное достижение здесь, конечно, невероятно изощренные стиль и манера повествования. Привет, посланный Томасом Манном, дошел до наших современников. Повесть снабжена прекрасными историческими деталями, комментариями и наблюдениями. Роскошно, свободно, интеллигентно, не для толпы, а, скорее, для гурманов литературы. Дочитывал уже в Москве. Браво! Но если бы мои студенты хоть что-либо читали!
Концерт в Консерватории был изумителен. Очень милым оказалось начало, когда ректор А. С. Соколов вывел на эстраду свою профессоршу Ирину Масленникову, знаменитейшую когда-то певицу и жену Покровского. Безо всякой аффектации она и комментировала происходящее.
Наибольшее впечатление произвел, естественно, дирижировавший несколькими номерами Геннадий Рождественский. Я еще не встречал дирижера, который бы так конкретно знал и распоряжался музыкой, обращаясь одновременно к каждому послушному и вдохновленному им инструменту. Кроме этого, Геннадий Рождественский сделал и великолепный доклад о творческом пути Покровского. В первую очередь он говорил о знании Покровским партитур, а не только клавира. Покровский в спектакле талантливо умел расставлять болевые точки. Рождественский говорил, что сегодняшний уровень оперной режиссуры его удручает и особенно незатейливое стремление переодеть героев оперы в костюмы современников. Он назвал это признаками дурного вкуса и утверждал, что это безумно скучно. Рождественский был так доказателен и остроумен в своих пассажах, что сидевшая почти рядом со мною Галина Вишневская не выдержала и выкрикнула что-то в поддержку оратора.
В антракте немножко поговорил с А. С. Соколовым. Он рассказал, как в свое время не пустили "Зеркало" Тарковского на фестиваль. Условие фестиваля -- премьера. А тут запрещенный фильм взяли и быстренько показали, кажется, в Жуковском. Объясняли иностранцам: фильм в прокате.
Свободное копирование
