12 августа, воскресенье. Вчера вечером состоялось два телефонных разговора по поводу случившегося в театре Гоголя. Сначала звонил Сережа Яшин, а потом Олег Гущин. Мне невероятно жалко обоих. Выяснились подробности. Оказывается, весною Яшин и директор подмахнули дополнительное соглашение с департаментом культуры, в котором признавали возможность прекращения с ними контракта без объяснения причины. Это сдабривалось выплатой двойного месячного оклада. Сережа рассказывал, как с ним говорили в департаменте: уволим и так, составив акт, но без выходного пособия. Театр нужен для того, чтобы "облагородить" всю зону вокруг Курского вокзала, рядом Винзавод, в котором празднует Серебренников. Среди аргументов: вот рядом другой "завод", в одном из цехов которого проходят дискотеки. Там всегда все полно, а в вашем театре неполная заполняемость. Будем теперь петь и плясать. Кажется, дама, теперь занимающаяся культурой и театром, бывшая помощник режиссера.
Олег Гущин, конечно, в ужасном расстройстве. Нажитый за многие годы репертуар -- рухнет. Я успокаивал его как мог, но про себя решил, что обязательно поговорю о нем и С. Брагарник с Т.В. Дорониной. Если бы она их взяла, это был бы общественный жест, приобретение многочисленных поклонников и того и другого артиста и прибыток для театра.
Утром опять собеседование -- это заочники: поэзия, драматургия, критика и публицистика. Из мастеров только Красников и Галя Седых. Она, уходя, кажется, ненароком похитила мои очки и теперь ищет их в своей сумке. Но может быть, очки просто исчезли со стола. В принципе набираем на заочное отделение еле-еле. Редкие мальчики, в основном девицы и пожилые дамы, желающие реализовать свои юношеские мечтания о поэзии и славе. У девиц все то же бубнение по поводу нереализованных усилий любви. С огромной радостью я вдруг услышал, как у одного паренька прорезалась традиционная для русской поэзии тема любви к России, к родине. Возникло что-то внятное и рубцовское, так оглушительно действующее на русское сердце. Было также двое ребят с ясной верой в христианского Бога-спасителя.
Все это продолжалось до шести часов, а в семь в институт приходил Андрей Житинкин. Мы договаривались с ним давно, и он все-таки дал мне интервью по поводу своей постановки "Пиковой дамы". Я еще раз убедился, что крупный деятель искусства, режиссер всегда аналитик и мыслитель. Его интерпретация повести Пушкина поразительна. Германн -- это современный герой, желающий получить все и сразу. Замечательные наблюдения, касающиеся и пожилых актрис: очень щепетильно относится к сценам смерти. Когда Андрей стал говорить об Александре Дривене, сыгравшем Германна, я высказал мысль, что на этого молодого актера хорошо бы поставить Гамлета.
Свободное копирование
