2 августа, четверг. Кажется, с семи завтрак в нашем добропорядочном ресторане, потом "с вещами", -- автобус большой, с двумя этажами, экономные австрийцы соединили несколько групп -- едем дальше, в Тироль, на родину Моцарта, в Зальцбург. По дороге последний взгляд на так и неосвоенную Вену и, пользуясь паузой, что-то правлю и дописываю фразы в компьютере. В девять часов я внезапно, оторвавшись от своих записей, взглянул в окно автобуса. Четкий и ясный квадрат, как батальон на плацу, проплыло знакомое аббатство Мельк. Как же врезаются в чужую жизнь эти простенькие славянские словечки -- "мелкий", "мелководный". Дунай тоже брызнул взмахом сабли.
Около десяти первая остановка. Остановки на маршрутах диктуются не только емкостью мочевых пузырей пассажиров, но и нормами времени, которые шофер может просидеть за рулем. Двухэтажный наш автобус причалил к большой дорожной стоянке. Здесь, конечно, и магазин, и кафетерий, и туалеты, которыми можно пользоваться бесплатно, и распродажа сувениров невысокого качества. А за этим центром, где все собрано под одной крышей, стоит только выйти снова на улицу, поразительный вид, будто созданный опытным средневековым художником. Так ясны краски, так четко очерчены поля, так богат и упорядочен мир. Всю эту изобильную картину трудно сравнить с заросшими бурьяном полями Псковщины и Костромы. Но скошенное сено и в России, и в Австрии пахнет одинаково живительно. Я уже заранее знаю, что эту прогулку вокруг торгового и туристического центра я и буду потом вспоминать. Огромную, тянущуюся к горизонту долину, расчерченную квадратами полей, пунктиром дорог и густой зеленью небольших рощ. Какая упорядоченная, роскошная и однообразная в своей регулярности жизнь. Нужна ли мне такая? Но хорошо, что где-то она есть, значит, есть куда и зачем стремиться.
В Австрии только 2% жителей занято в сельском хозяйстве. Попутно маленькое соображение, которым поделилась наша первый гид Елена, энергичная крупная и совсем немолодая немка, когда мы ехали в Мельк, та самая, которая каждый день учит три новых русских слова. С некоторой иронией она сказала, что теперь, дескать, все за австрийцев, что сажать на полях, сколько сажать, решает Европейский Союз, то есть Брюссель. С.П., который анализирует каждое сказанное слово словно компьютер, сразу сказал: это и есть плановая экономика.
Во время больших автобусных туров гиды обожают включать телевизор и показывать какую-нибудь, с их точки зрения, историческую по теме экскурсии картину. Еще вчера начали показывать картину "Сиси", про знаменитую австрийскую императрицу Елизавету. Я, который так всегда любил исторические фильмы, сразу должен отметить и мещанскую пошлость сюжета и мещанскую же помпезность в показе исторических реалий. Какие балы, какие дворцы и какие туалеты у дам и кавалеров! Но, должен отметить, что подобные фильмы, как и плохое телевидение, затягивают. Вчера фильм не досмотрели, сегодня, после остановки, коллективное вече решило: продолжить. И все же я не пропустил, чтобы не заметить огромную скалу, под которой стоит Зальцбург. Как Ялта под срезом высоких скал. Только моря нет.
Кажется, приехали. Вещи, как всегда, в камеру хранения, в отеле, расположенном рядом со зданием железнодорожного вокзала, наше время начнется через несколько часов. До центра минут двадцать пять пешком.
Собственно, сам город под огромной скалой, на вершине которой огромный ощетинившийся замок. Было что охранять, выше по реке разрабатывались огромные подземные месторождения соли. Я еще в Москве видел по каналу Discovery передачу об этих соляных копях. Соль из Зальцбурга в Средние века расползалась по всей Европе. Пушистое, как деревенский зайчик, барокко во всей Европе держалось на деньгах рабов и присвоении добавочной стоимости.
Под скалой, вернее между скалой и текущей вдоль нее рекой, сам город. Как и любая река в горах, она не манит искупаться -- быстрая, с не текущей, а стремящейся водой. Несколько мостов, а чуть выше по реке и чуть ниже, обтекая гору-скалу, прячется уже другой, современный Зальцбург.
В два часа дня, когда жара, встав в зените, придавила всех к земле, началась экскурсия. Новый экскурсовод, худая от внутреннего трепета женщина, сразу же объявила, что смотреть в Зальцбурге особенно нечего. Моцарт город особенно не любил, даже очень не любил, но кое-что интересное трепетная женщина нам все же показала.
Ну, предположим, дом, где родился Моцарт, находится в самом центре, на центральной улице. Значит, не из бедной семьи. Перед домом толпа, полагаю, что половина в ней никогда Моцарта и не слышала и не отличит Моцарта от Бетховена. В квартире подлинных вещей почти нет, может быть, только скрипка, на ней играл вундеркинд, который вопреки правилу, оказался гением. Ну, мы в квартиру и не пойдем. Подлинная квартира в старом городе. А в новом городе, дом в котором семья придворного музыканта, переехала и заняла чуть ли не этаж, он вообще "новодел", потому что настоящий дом в войну разбомбили. Туда мы тоже не пойдем. В окнах "исторического дома", на третьем этаже, призывно на ветру трепещут музейные занавески.
Жарко, город, его исторический центр небольшой. Вот знаменитый епископский сад "Мирабель" с брутальными скульптурами из белого ноздреватого камня. Глядя на эту мощную скульптуру, почему-то увиделся сытый, массивный служитель церкви полной рукой разрезающий брызжущий соком кусок мяса. Я вспоминаю, что здесь перед войной жил Стефан Цвейг, сыгравший такое огромное значение в жизни моего поколения, мы читали его с юности. Мельком, рассказывая о достопримечательностях, экскурсовод показывает на заглубленные в противоположный скале высокий холм и долину -- это там, виллу Цвейга сразу после войны купил какой-то американец. Экскурсия продолжается.
Вот один собор, вот другой. Медная линейка, вделанная в тротуар и дорогу, отделяет территорию, принадлежащую собору, от городских улиц. Забежав сюда, преступник мог претендовать на спасение. За спиной собора короткое, зажатое между скалой и зданием, кладбище. Меня страшат эти "экспозиции" и туристские группы, проходящие по головам и телам спящих навеки людей. Заходим в огромный собор. Я замечаю объявление, что завтра в соборе -- кафедральном! -- будет исполняться местными силами "Реквием" Моцарта.
За собором большая площадь, фонтан, несколько вдалеке дом, в котором после смерти великого и бессмертного композитора вдова Моцарта уже с другим мужем прожила чуть ли не два десятка лет. Какие-то новые детали, и легенда о нищем Моцарте, захороненном на кладбище, где могила его затерялась, постепенно развеивается. После похорон вдова второй раз посетила кладбище только через семнадцать лет и не смогла найти место захоронения... Все очень просто, а когда мужа хоронили, в Вене шел проливной дождь... дождь стирает все следы...
Вечером выбрались в старый город, чтобы поесть. И опять вдоль одной улицы, вдоль другой... Возле собора, лежащего у нас на пути, -- это уже другой собор -- какое-то широкое объявление, протянут плакат. Я даже в Москве перехожу на другую сторону улицы, чтобы узнать, чья это мемориальная доска. В соборе сегодня тоже играют Моцарта. И, как и в Шёнбрунне -- перед дворцом, когда мы там побывали, играл веселую музыку Моцарта какой-то молодежный любительский оркестр, состоящий из молодых японцев, -- здесь концерт давали тоже японские музыканты, на этот раз солисты. Зашли, послушали, бесплатно, народа немного.
В Зальцбурге идет Моцартовский фестиваль
Я пытался отыскать виллу Стефана Цвейга, но что-то сбился с переулка. Толпа небрежно, по-летнему одетых туристов. Рассекая эту толпу, идет вкраплениями другой сорт людей. Дамы на каблуках, в хорошо сидящих платьях, степенные мужчины в костюмах и не в сандалиях, а в ботинках. Это публика дорогих концертов и оперных спектаклей. Большое культурное и коммерческое предприятие -- Дни Моцарта. Завтра мы, может быть, сходим на "Реквием" Моцарта, который будут исполнять в Соборе. На дверях собора, как тезисы Лютера, я видел объявление: цена билета на "Реквием" --
20 евро. Но только что, на доске объявлений конторы, распространяющей билеты, я видел ценник на другие музыкальные мероприятия Моцартовского фестиваля. "Волшебная флейта" -- свыше 500 евро. Искусство исключительно для людей состоятельных, нам -- телевидение.
Для ужина нашли какое-то кафе, столики в Еврейском переулке, напротив пятизвездочного отеля Altstabt.
Свободное копирование
