31 июля, вторник. С раннего утра на автобусе едем в Мельк легендарное и знаменитое с XI века аббатство, стоящее на Дунае. С.П. раньше с туристами побывал в нем и рассказывает, что это чудо барочной архитектуры. Меня же еще больше привлекает, что монастырь упоминается в романе "Имя розы" Умберто Эко. Именно в легендарной библиотеке этого монастыря была найдена рукопись английского монаха Адсона, от имени которого ведется повествование. Роман в былое время, как и почти все, что переводилось у нас из Эко, производил на меня большое впечатление. Вместе с Валей когда-то на закрытом просмотре в Доме кино видел и фильм по этому роману, но в фильме больше детектива, нежели культуры и культурологии.
Автобус довольно быстро выбрался из центра города. Привычные для моей жизни понятия давно изменились. Богатые венцы уже давно покинули свой роскошный центр и переместились, свив себе комфортабельные современные гнезда, за Дунай. Венский лес, в котором Карла Доннер распевала под цокот копыт вальсы, превратился в убежище богачей. Лес лежит на другой стороне голубого Дуная и с шоссе, в дымке, смотрится местом действия давно минувшей сказки.
Особое искусство в туризме это как в кулинарии, растягивать и длить, оттягивать удовольствие. Есть параллель в современной эстраде: перед основным номером программы всегда бывает длительная "разогревка". Но в туризме все это еще и совмещено. "Санитарная" по времени, проведенным туристом в автобусе, остановка соединяется с новой достопримечательностью. Подтягивая штаны, выходя из туалета, турист видит еще и магазин с сувенирами.
А разве по дороге в легендарное аббатство не существуют сказочные маленькие городки? Маленькие эти городки, пуговички на былом средневековом кафтане страны, тоже хотят не просто демонстрировать туристам свои средневековые прелести, крошечные домики с черепичными крышами, ухоженные садики и похожие на игрушечные церковные колокольни, они жаждут еще и туристского кошелька и стабильности жизни. А стабильность там, где работа. Рабочее место -- бог современной экономики.
Иногда, когда я вижу огромные и изысканные шедевры барокко, а неподалеку скучные домики бедняков, мне кажется, что Бог, видя эту новую роскошь, навсегда ушел к бедным. Но бедные иногда тоже умеют устраиваться.
Итак, наша первая остановка -- и первый такой городок. Ах, если бы я еще вписал название, а не надеялся на несовершенную свою память.
На все мы еще смотрим жадными, неуставшими глазами. Храм, повторяющий собор Святого Петра в Риме, но в три раза меньше. Просторно, гулко, нет никакой охраны, можно даже пройти в ризницу, чтобы увидеть огромные старые шкафы, а в них облачения священников. Все по-деревенски просто. Освобождали город от немцев войска Третьего Украинского фронт, установили порядки, пробыли месяц, потом сдали город англичанам.
Небольшая площадь, окруженная домами местной знати, а за храмом, видимо, какое-то феодальное строение, в котором сейчас детская музыкальная школа, здесь учат играть почти как в консерватории, на 28 музыкальных инструментах. В большом торжественном зале школы даются зимние балы, на которые собирается вся округа. Меня всегда интересовал уклад жизни, и я знаю, что это большое искусство -- сплести провинциальную жизнь, чтобы она была увлекательной и полной.
Вот и еще приметы местного быта -- детей в школу иногда возят с дальних хуторов за 22 километра. Зима, снегопады этой доставки не отменяют, ставят цепи на колеса. Кроме зимних балов, здесь есть еще и приют. И, наконец, нечто пикантное. Хутора, где от хутора к хутору идет дорога, соревнуются на лучшее оформление фасадов. Здесь подстриженная зелень, яркие цветы, выставочные газоны. Всем этим по традиции занимаются женщины. Но вот в чем фокус: если женщина не работает, то муж, кроме содержания дома, должен давать жене "карманные" деньги -- 350 евро.
Здесь неподалеку от центральной площади -- вот и еще одна черта жизни, продемонстрированная пунктуальными австрийцами, -- удивительное учреждение, совместившее пекарню, магазин, кафе и крошечный кемпинг туристов. В Европе свой счет на достопримечательности, пекарня существует 350 лет. В войну пекарню разбомбили, но вернулся с войны хозяин, и все началось по законам жизни.
После небольшой сутолоки возле рукомойника всех рассадили за столы, и под аккомпанемент рассказов о том, как пекутся торты и содержится предприятие, раздали всем по бумажному фунтику с сахарным кремом и прянику -- каждый мог сделать любой рисунок, я расписался. И пока в духовках эти пряники допекались и крем на них застывал, все пили чай и каждый получил, на выбор, по куску торта. По скверной привычке все подсчитывать и выводить социальную экспоненту, заглянул, как бы между делом, в магазин. Кусок торта стоит 2,50 евро. Расписной индивидуальный пряник, каждому на вручили выходе, теперь пряник будет стоять у меня на книжной полке. Наверняка, съем, как только остро захочется сладкого.
Аббатство сначала поиграло своими куполами, а потом стало наползать массивными башнями и стенами. Не менее впечатлительно, чем Псков, но, конечно, все отремонтировано, блестит, хвастается порядком. Запомнился огромный квадратный двор, очерченный трех или четырехэтажными корпусами, с фонтаном посередине. Солнце уже нещадно палило, и наш несколько огрузневший, привыкший к кондиционеру в автобусе турист старался идти вдоль стены, ловя тень. Несмотря на жару, все время старался думать. Неужели эти дома, монашеские корпуса полны, или пустуют? Мы ведь знаем, как быстро разрушаются здания, когда в них никто не живет. Нет, оказывается, все это общежития чуть ли не особой какой-то при монастыре консерватории.
Пропускаю, ибо это можно посмотреть на каком-нибудь видовом канале, роскошный прохладный собор. Ощущение невероятной государственной роскоши, много золота, живописи, роскошная скульптура -- цветение барокко. А вот мимо маленькой ремарки нашего всезнающего гида пройти не могу. Оказывается, монахи-бенедиктинцы каждый день читают вслух устав своего ордена. Вот бы что-то подобное внедрить ну хотя бы у нас в институте, где любая административная бумажка или приказ ректора -- государственная тайна. А так иногда хочется кое-что узнать, ну, например, не получает ли завхоз больше заведующего кафедрой?
С моей точки зрения в аббатстве Мельк есть несколько поразительных объектов, которые нужно и посмотреть и не забыть. Основной -- это, конечно, легендарная библиотека -- несколько двухсветных высоких залов с галереями, на которых тоже стоят книжные шкафы. О самих книгах не говорю -- ну что можно увидеть, продвигаясь туристским шагом, стараясь не отстать от своей группы. Но в те несколько минут, которые даются для свободного полета, надо обязательно выйти на балкон, чтобы с высоты посмотреть на расстилающиеся вокруг поля, на спокойный и широкий Дунай, на городок, притаившийся в тени скалы, на которой стоит аббатство. Это незабываемо и будет помниться всю жизнь.
Библиотека -- вне каких бы то ни было описаний. Эти поразительные резные шкафы, антресоли, витрины, в которых выставлены древние манускрипты. Что то подобное по общей красоте и массивности я видел, пожалуй, в Российской национальной библиотеке, в Санкт-Петербурге. Книга раньше всегда существовала в монументальном обрамлении, в золоте, в коже, в драгоценных книжных шкафах, теперь десятками, как трамвайные билеты, она без малейшего почтения существует в наших электронных планшетах.
Второе -- это винтовая роскошная лестница, по которой предстоит спускаться из библиотеки. Внизу установлено особое круглое зеркало, впечатление необыкновенное.
И еще два объекта, на которые мало кто обращает внимание, сосредотачиваясь на шитых золотом митрах в музее аббатства, на драгоценных посохах аббатов, на дарохранительницах и прочих прекрасных предметах. В музее можно увидеть изобретенный в царствование экономного Иосифа "многоразовый" гроб. Это гроб, с открывающимся в ногах днищем -- при наклоне закутанный в саван покойник аккуратно ложился в могилу. Скорее всего, именно в таком гробу хоронили Моцарта. По крайней мере, что-то подобное этому я видел в фильме Милоша Формана "Амадей". Механику я хорошо рассмотрел.
В коридоре второго этажа -- мимо этого все обычно проходят?-- есть огромная галерея портретов владетелей этими землями -- портреты Габсбургов и Бабенбергов. Портреты, в силу того, что они все одного размера и в стандартных рамах, конечно, не подлинные. Но, хотя бы мельком, взглянуть на огромный ряд мужчин и женщин, живших до нас, начиная где-то с десятого века невероятно интересно. Как менялись одежда, оружие, драгоценности, выражение лиц.
Дальше едем по другой стороне Дуная -- большая светлая река, не торжественный и мощный Рейн, а скорее наша Волга. Здесь, как и на Волге с россыпью ее городов, все тоже поделено на "туристские отрезки". Большой жирный кусок -- столица, Вена; кусок поменьше, но со знаменитой историей -- аббатство Мельк, где мы только что побывали; и, наконец, маленький, но такой сладкий кусочек?-- городок на Дунае -- Дюренштайн. Совмещаем здесь приятное с полезным -- обедаем в какой-то харчевне, под навесами, увитыми виноградом, с деревенской незатейливой, под народ, сервировкой. Город, конечно, маленький, но два монастыря, стены, башни, в берег бьется волна. Есть пристань, и мимо нее идут прогулочные и туристские пароходы и даже к пристани причаливают. Кукольное средневековье.
Ликующие фигуры то ли ангелов, то ли святых на вершине барочной колокольни. Монастыри опустели, здесь снова можно вспомнить императора Иосифа II, закрывшего чуть ли не 70 монастырей. А мы все Петр, царь Петр! Идеи секуляризации витали в воздухе. Мы все клянем Петра Первого, а просто царству нужны были монастырские земли и солдаты. Прирост империи всегда замешен на деньгах и солдатской крови.
Город или макет города, необыкновенно точный, словно в музее? Да нет, настоящий! В центре крошечная мэрия, несколько, видимо, рабочих комнат, в городе проживает одна тысяча человек. При такой заселенности трудно изобрести большую бухгалтерию. В связи с этим вспомнил посещение в Москве администрации Центрального округа. Приехал договариваться насчет газовой трубы, которую надо было протянуть через наш институт в ресторан напротив. Почему-то по этому поводу мне звонил телевизионный король Эрнст. В той московской администрации меня просто заворожила административная роскошь кабинетов и блеск новейшей компьютерной техники. Куда уходят деньги!
А наш комфортабельный автобус на набережной разводит пары. На обратном пути выскочили в центре города -- это уже снова Вена и успели заскочить до закрытия в Художественный музей. Это особая статья, особый разговор. У меня уже целая коллеция толстых (заметим, вспоминая условия перевозки авиапассажиров) книг, каталоги музеев мира, в которых я побывал. Особенно я люблю каталог испанского музея Прадо -- там тоже Габсбурги.
Что там Романовы с их прекрасным Эрмитажем! Тут Габсбурги, в империи которых не заходило солнце. Какие под этим солнцем собирались коллекции! Тициан рисовал и Карлов, и Филиппов! В Вене сначала выстроили роскошное, просто образцовое здание и в нем поместили собрание картин имперской семьи. Занимался этим, кажется, муж императрицы Марии Терезии, к правлению его старались не допускать, ворошил искусство, строил музей и делал императорских наследников. Залы высокие, светлые -- в залах старые знакомцы, по альбомам и дорогим книгам. Все это так одухотворено, что думаешь -- может быть это сон?
Совершенно без сил на метро добрались до Западного вокзала. Наша гостиница в десяти минутах ходьбы. Вокзал за границей это почти всегда еще и культурный и торговый центр. Разборчиво выбирали, где бы перед сном поужинать. Остановились на итальянской системе быстрого питания. Все в пакетах, бумажных мисках, как в "Макдоналдсе", но с оттенком домашней пищи. Взяли легендарный итальянский суп "минестроне" и равиоли с сыром и шпинатом. Пиво было баночное. Все около тридцати евро.
Свободное копирование
