10 июня, воскресенье. Проснулся около восьми, уснул после десяти, слышал, как за стеной Маша что-то втолковывала ребятам и гремел телевизор. Перед сном начал читать "Русский Дневник" Джона Стейнбека, который Станислав Куняев с гениальной прозорливостью редактора через шестьдесят лет после первой публикации вдруг печатает в "Нашем современнике". Какая удивительная и насколько точная послевоенная картина жизни в СССР -- Стейнбек побывал в России в 1947-м. Американец -- я ведь очень все хорошо помню своей молодой памятью -- не только выписал верные картины, но и написал дух советского единства и настрой народа. Какая предстает эпоха. Какие послевоенные картины народного энтузиазма и сплоченности.
Решил опять выписать три цитаты. Это послевоенные наши города, высотные здания, Сталин и то, чего мы ныне лишены, -- курортный отдых летом.
Американский писатель в послевоенном Киеве.
"Мы прошли через разрушенный и уничтоженный центр города. В музее есть планы нового города. Мы все отчетливо сознавали, как жизненно важна для советского народа надежда на то, что завтра будет лучше, чем сегодня. Здесь в белом гипсе была изготовлена модель нового города. Должен вырасти грандиозный, невероятный город классических линий из белого мрамора, с огромными зданиями, колоннами, куполами, арками, гигантскими мемориалами. Гипсовая модель будущего города занимала большую часть одного из залов. Это будет Дворец Советов, это -- музей. Опять, как всегда, музей.
Капа говорит, что музей -- это церковь русских. Им нравятся величавые и богато украшенные здания. Они любят чрезмерность. В Москве, где нет никакой надобности в строительстве небоскребов, поскольку пространство неограниченно и ландшафт этого не требует, они все-таки планируют строительство высоких зданий в нью-йоркском стиле, хотя, в отличие от Нью-Йорка, в этом нет надобности".
Следующая цитата -- это к нашему русскому спору о личности и делах Сталина. Свидетельство из-за океана.
"Во всей истории нет человека, которого бы так почитали при жизни. В этом отношении можно вспомнить разве что Цезаря, но мы не сомневаемся, имел ли Цезарь при жизни такой престиж, поклонение и богоподобную власть над народом, какой обладал Сталин. То, что говорит Сталин, является для народа истиной, даже если это противоречит естественному закону. Его родина уже превратилась в место паломничества. Люди, посещавшие музей, пока мы там были, переговаривались шепотом и ходили на цыпочках".
Следующий фрагмент дневника Стейнбека, это не о модной для нынешнего письма Грузии, а о по-настоящему социальном государстве, которым была Советская Россия.
"Поезд спустился к Черному морю и шел параллельно ему. Все побережье -- гигантский летний курорт. Каждый клочок земли занят под большой санаторий или гостиницу, и даже с утра пляжи заполнены купальщиками, ведь это место, куда приезжают отдыхать почти со всего Советского Союза.
Теперь наш поезд, казалось, останавливался через каждые несколько футов. И на всех остановках с поезда сходили люди, которые приехали в один из санаториев. Это отдых, к которому стремятся почти все русские рабочие. Это вознаграждение за долгий тяжелый труд; здесь восстанавливается здоровье раненых и больных. Глядя на пейзаж, на спокойное море и теплый воздух, мы поняли, почему люди по всей России все время повторяли нам:
-- Подождите, вот увидите Грузию..."
Вечером жарили шашлык; наряду с шашлыком традиционным, кусочки замаринованного мяса, Володя на этот раз сделал и люля-кебаб, который я так люблю. Молодежь, Маша была в первых рядах, пила водку и пиво, я и С.П. красное сухое вино. Праздник начался часов в восемь и продолжался почти до четырех. Я, как всегда, посмотрел еще какое-то американское кино и передачи по НТВ. Я так и не понял: в этих субботних и воскресных передачах об эстраде больше пиара или разоблачений? У меня все-таки возникает ощущение, что ничего безобразнее и гнуснее внутренней жизни нашей эстрады не существует. Невероятное количество продюсеров и менеджеров еврейского происхождения -- сейчас об этом говорят открыто, уже не скрываясь за русскими фамилиями.
Часа в два ночи ребята с Машей ушли слушать музыку в машину. Я, естественно, не мог заснуть, все время думая, что же мне утром скажут омузыченные соседи. В четыре часа вышел посмотреть: музыка играет, Маша уже, оказывается, ушла в дом, а Володя и Саша под аккомпанемент ревущей музыки спят в машине как младенцы.
Свободное копирование
