22 января, воскресенье. К семи часам поехал на творческий вечер Александры Николаевны Пахмутовой в Большом зале Московской консерватории. Естественно, были, как говорится, все... Я, кстати, оказался в Консерватории впервые после ремонта. Мне показалось, что она выглядит лучше, чем "реставрированный" Большой театр. Больше строгой подлинности, вкуса. Хорошо все, кроме туалета, который перенесли вниз, в вестибюль. На том месте, где раньше был мужской туалет, теперь буфет.
Что сказать о самом концерте -- такой помпы и собрания сил я уже давно не видел. Симфонический оркестр Министерства обороны, хор Свешникова, хор Консерватории, концертный рояль, за которым сидела сама Ал. Ник. Ну, естественно, просто гора цветов и, если бы их постоянно не убирали, из-за них не очень высокую Ал.?Ник. просто не было бы видно. О шлягерах былых времен не говорю: они всем известны и стали частью нашего сознания, но было несколько новых песен, написанных буквально накануне, которые, как и прежние мелодии, истомили душу. Вот тебе и ответ -- стареют ли большие таланты?
Из бытовых наблюдений мне показалось, что Ал.?Ник. переживала за мужа Николая Добронравова, который сидел на самом почетном месте, на проходе шестого ряда по соседству с директором Консерватории Алекс. Серг. Соколовым. И она так была рада, когда в каком-то месте зал устроил овацию и ему. Много было молодых певцов с прекрасными голосами, правда, не всегда они дотягивали до скрытого трагизма, который во многих пахмутовских песнях. Но все равно, пели все замечательно, а особенно старая гвардия Кобзон и Тамара Гвердцители.
Так уж получилось, что хотя у меня и было два билета, но ни С.?П., ни Жуган, которые были на это событие ангажированы, со мной не пошли, но взамен я получил удивительного соседа, который вполне искупил их отсутствие. Рядом сел Валера Белякович, как всегда, одетый в какую-то рубашонку, потертые джинсы, похожий не на народного артиста России, а на рабочего склада, но, как и всегда с удивительной точной оценкой в искусстве. Здесь он довольно многое откомментировал.
В перерыве Валера рассказал мне удивительную историю. В день землетрясения и аварии на станции Фукусима он в Японии вел последнюю репетицию спектакля "Гамлет". Сам он в этом спектакле играл Полония. В момент одной из смертей по ходу спектакля должны трястись и двигаться колонны. Как лес, который двинулся в "Макбете". Валерий всегда требовал, чтобы это делалось интенсивно, но тут вдруг он увидел, что колонны ходят ходуном, цепи трясутся и звенят. Это было землетрясение.
Я, конечно, не утерпел и спросил Беляковича, ну, а как премьера спектакля? Оказывается, спектакль состоялся. Отменили поезда, зрителей, кроме двоих, на спектакле не было. Для них и играли.
Свободное копирование
