29 марта, понедельник. Ужасный день -- утром на моей линии метро было совершено два теракта. Я услышал об этом буквально через несколько минут -- радио у меня включено почти постоянно. И тут же обожгла мысль, что С.П. наверняка ехал на работу по этой же линии. Насилу дозвонился до него. С.П. сказал, что проехал "Лубянку" за пять минут до взрыва. Радио почти постоянно, отменив все программы, кроме рекламы, говорило об этих взрывах. Уже к часу дня набралось чуть ли не 35 жертв, к ночи их количество выросло до 39. После обеда, кажется, спускался в метро Медведев, еще позже передали его грозный наказ усилить борьбу с терроризмом. Потом сообщили, что в завале тел нашли останки двух женщин и установили, что, судя по всему, они шахидки. Прессе сегодня действительно было о чем писать и говорить. Вертолеты спускались на Садовое кольцо, москвичи проявляли выдержку и героизм. По радио голоса порхали по верхам, пока не пришла Юлия Латынина и не сказала несколько очень интересных вещей. Главное: это не обязательно, как постоянно в Москве думают, чеченцы. Латынина привела убедительные примеры, а потом выдвинула версию, что это или акт возмездия за смерть Саида Бурятского, или месть за смерть другого, но тоже не чеченского боевика Астемирова. Одновременно с этой версией Латынина вообще нарисовала очень убедительную картину положения на Кавказе, в частности, террористической борьбы, которая идет там все время. А мы кричим и страдаем, только когда дело касается Москвы. Весь день я был под впечатлением этого события.
Готовился к семинарам и до глубокой ночи конструировал очерк про Гагарина. Перерыв часа на полтора сделал лишь в шесть -- ради Вили Люкеля, приехавшего в Россию мужа Барбары из Марбурга. Он, как обычно в это время года, в Москве, на курсах преподавателей русского языка. Барбара, к счастью, уже ходит. Вспомнили былые дни и наших общих знакомых. Вилли я накормил супом и мясом, которое поджарил на новом аэрогриле.
Свободное копирование
