21 марта, среда. Без идеи нового замысла романа я прожил два или три дня. Уже сегодня ночью я забеременел новой романной идеей. Завтра возьму мемуары де Кюстина - написать роман от его имени. Путешествие по сегодняшней России. А? Но моего Кюстина, вернее его новое обличие при реинкарнации зовут по-другому - Кастрюлин. О замысле сегодня сказал С.П. исключительно потому, чтобы не проболтаться кому-нибудь другому. Какая редкая возможность сказать все, что хочется!
В стране объявили день траура. У нас это стали делать комплексно, аварии и катастрофы скапливаются. В Краснодарском крае в одной из станиц сгорел интернат одиноких стариков, вернее сказать, брошенных родителей. Погибло тридцать с лишним человек. Из-за экономии пожарная машина не выехала из соседнего, в 15 километрах, поселка. Потом в Самаре упал самолет. Опять показали морг, процедуру опознания. В Кемерово на шахте в завалах от взрыва метана погибло чуть ли не сто человек. Во всем виноват рынок и бесхозяйственность, экономия, доведенная до преступления. "Труд" прямо пишет, что даже когда самолет идет на второй круг, компания косо смотрит на эти действия пилота - у нее убытки, лишняя горючка.
К В.С., как и в прошлую среду, поехал Витя, я его снабдил всем необходимым, включая выстиранную вчера пижаму.
В три часа началась защита дипломов. Перед защитой Андрей Михайлович вспомнил об интервью Тарасова "Литгазете". На подобные вещи он очень памятлив. А.М. сказал, что, возможно, на это интервью он еще письменно ответит.
Я сделал маленький конспектик защиты.
Первым шел Валех Ельчиев. Его замечательный подарок, заложенная между двумя стеклами персидская миниатюра, висит у меня над телевизором. Валех замечательный парень, я его брал в институт на платной основе, он чуть старше своих товарищей по курсу. А начинал он еще у Тани Бек, теперь заканчивает у Евгения Сидорова. О Жене Сидорове попозже, если не забуду.
Валех определенно рассчитывал на диплом с отличием, был уверен и решителен, много и громко читал своих стихов, но "отличия" не получилось. Это назывная, "устная" поэзия. "Эй, самец, оторвись от сирени". Что-то в этом пафосе мне напомнило Луговского, но это не Луговской. Все его очень хвалили, хотя уже у Сидорова промелькнуло кое-что важное: "слишком всечеловечен". Андрей Михайлович Турков был, как всегда, немыслимо точен. Поэт со своей манерой. Планетарность вещь хорошая, но иногда опасная. В стихах что-то от взгляда космонавта, возникает размытость мира. Прозвучало даже: "мысль отсутствует", "декларативность. мешает увериться в нем, как он сам уверен в себе". Мне лично кажется опасным и то, что Валех, уйдя от своей национальной азербайджанской и вообще восточной поэзии, не пришел и к русской.
Прошина Елена. "Это у меня холодная война". Представляла Олеся Николаева. Как всегда, все огрехи в собрании лучших цитат были перекрыты роскошным голосом самой Олеси Александровны и ее манерой чтения. Впервые на защитах выступил Геннадий Красников, но точно и по существу. "Свободный стих переходит в рифмованные строки". "Все качается, как на весах". "В поэтическом мелькании и чередовании много необязательного". Цитаты даже не хочу приводить. "Красиво, замысловато, но стихотворение не работает". После А.М., который справедливо говорил об опыте, я тоже сказал несколько слов. Не всегда в поэзии опыт приходит с возрастом, он иногда возникает из обостренной жизни в поэзии и только в ней. Я вспомнил Рембо, который покончил с поэзией в возрасте, когда наши студенты только защищаются, полагая, что у них все впереди.
Самым интересным для меня был, как всегда унылый, Григорий Сахаров. Г.И. Седых даже заговорила о фатальности имени Григорий в институте. Вспомнила даже Гришу Петухова. Очень точен был Женя Сидоров. Я его давно не видел в деле, все его суждения на этой защите были образцовыми, как, кстати, и его заметки, вышедшие сегодня в "Литературной газете". Когда он вышел в наблюдатели и мыслители такого калибра? В.С., между прочим, первая в нем что-то разглядела, а я долго отказывал. Теперь приходится снимать шляпу. Женя говорил об обочине русской школы поэзии. Вот тут я понял, как мало я сам знаю. Школа звукорядцев. Игровая манера. Словотворчество на фонетическом уровне. Звучали цитаты, которые мне лично очень нравились.
а ля гер
ком а ля гер?
а ля гер
ком а ля Гер!
а ля гер
ком а ля гер.
а ля хер
так а ля хер.
Или (это уже любовная лирика) :
Денисова Настя
Щастье
Денисова Настя
Щастье
Денисова Настя
Щастье
Щастье
Денисова Настя.
О сегодня:
Обстоятельно
Делаю
Вид
Что дышу,
Обстоятельно
Делаю
Вид
Что решу,
Обстоятельно
Делаю
Вид
Что прошу,
Обстоятельно
Делаю
Вид
Что пишу.
Честно говоря, после обсуждения мне очень хотелось дать Сахарову "отличие", но мне сказали, что я просто мало читал такого рода стихов, что их значительно больше, чем я себе представляю, и что Сахаров раньше писал лучше, не зря у него несколько литературных премий. Прищлось во имя консенсуса пожертвовать Сахаровым ради Сидоровой.
Хотя три рассказа Ольги Сидоровой "На перекате", мне показалось, все же не дотягивают, у них привычный язык и вся проза направлена на девятнадцатый век. Когда Толя Королев приводил цитаты - мне бы ему сказать, что анализировать надо беспощаднее, без оглядки на руководителя, - в их убаюкивающем тоне я почти засыпал.
Свой отзыв о стихах Натальи Явлюхиной, второго моего кандидата на "отличие", Сидоров начал с констатации некоторого их жеманства. Говорил потом о нанизывании смыслов. И тут же в цитатах возникали очень неплохие фрагменты. При обсуждении А.М. отзывался об этих стихах, как о живых. Главная лирическая тема - поиск пути. Ирина Ивановна Ростовцева говорила о "новой искренности" в стихах дипломницы, отметив тем не менее, что основным ключевым словом в них является "пустота". "Особая платформа, десакрализирующая мир". Но все это живо, живо, живо...
После защиты Евгений Юрьевич Сидоров на кафедре много интересного рассказал о своей жизни министра. Попозже бы вспомнить и к этому вернуться.
Свободное копирование
