2 марта, пятница. Это последний день, когда все меня любят и встречают улыбками, завтра сначала на пресс-конференции, а потом на заключительном вечере фестиваля я объявлю решение жюри, и всеобщая любовь иссякнет. Одни станут считать, что им недодали, а другие будут полагать, что кому-то дали по блату. Утром пришли книги от Сережи Кондратова - тома роскошные, значительные и нарядные. Я взвесил том, и оказалось, что полный, 62 тома, комплект энциклопедии весит 132 килограмма 20 грамм. Как хорошо, что мы не притащили эти книги из Москвы.
Утром в последний раз смотрели фильмы - один о писателе Юзе Олешковском и два маленьких фильма Евтеевой. Женщина она, конечно, гениальная, но все это с трудом попадает в сознание обычного зрителя. Я даже не очень представляю, какая категория зрителей поймет здесь все. Что касается Олешковского, то как-то его стало даже жалко. Хорошо, что в жюри есть Василевский, на котором, как на опытнейшем читателе, я проверяю свои впечатления. Больше всего боюсь кого-нибудь засудить, исходя из своей личной писательской недоброжелательности. Ну, что же, здесь обладатель хорошего русского приблатненного слова, вполне обеспеченный человек, лихо ездящий на авто и газонокосилке. Он неплохо устроился в Америке, где-то в провинции - показали огромный по нашим меркам дом. Но беда в том, что это хорошо говорящий, почти как классик, человек дом-то предъявить может, а литературу - нет. И вообще, существует две литературы: литература большого стиля и литература маргиналов, к которым принадлежит Олешковский. В фильме есть фотография, которую Соня мне атрибутировала. В ньюйоркском ресторане "Самовар", принадлежащем, кажется, Барышникову, поет Олешковский, а за ним стоит Бродский. Поразительно, что на этой фотографии Бродский - фигура второго плана. Я подумал о сорте литературы, даже занятной, которая не может существовать, не чувствуя за спиной литературы большой и настоящей. Эта литература и живет за счет той другой, настоящей, даже паразитирует на ней. Без виагры она не существует.
Долго толклись с решением жюри, где все ясно: Рязанову - Гран-при, Суриковой и Лопушанскому - специальный приз, т.е. по 132 килограмма энциклопедии, губернаторские деньги - Евг. Цимбалу за "Олешу и Зощенко", приз Законодательного собрания, роскошный сервиз, - Н.Бондарчук за "Последнюю дуэль Пушкина", Мирошниченко - приз читательского жюри, спасибо умнице Леве Аннинскому.
В ответ на мой "Марбург", где я, подписывая книгу, упомянул, что практические азы кинематографии приобретал на массовке в "Карнавальной ночи", получил от Эльдара Рязанова его сценарий "Андерсена" с такой забавно-едкой надписью: "Дорогому Сергею Николаевичу! Как же, как же!?! Ваше блестящее исполнение в массовке "Карнавальной ночи" произвело на меня неизгладимое впечатление - именно оно и сделало успех этой ленте. Жаль, что Вы не пошли по актерской стезе. Правда, когда я думаю о литературе, то понимаю - зато Вы не обошли ее вниманием. И слава Богу! Желаю Вам всего самого доброго и прекрасного. Ващ Эльдар".
Вечером ездил на районное телевидение в Вырицу - самый большой поселок городского типа в России, здесь проживает 200 тыс. человек и чуть ли не пять вокзалов. Была небольшая схватка с телебарышней, которая хорошо обо всем рассуждала, даже о Казарновской, но когда я предложил ей расставить приоритеты нашего фестиваля, призналась, что видела всего только два фильма. Вот об этом и о всем подобном поговорили, помянули добрым словом Генриетту. По телевизору вечером с наслаждением смотрел "Анну на шее".
Свободное копирование
