23 ноября, вторник. Пришлось переносить семинар с часу дня на три, потому что утром состоялось заседание коллегии министерства культуры. Коллегия была посвящена государственной политике в области культуры. Я, как всегда, делал заметки.
Ю.И. Бундин: Отставание от мирового уровня. В стране укоренилось впечатление о культуре как о чем-то скорее знаковом и символичном. Остаточный принцип как принцип нищеты действует. Новый для меня термин "экранная культура". О глобальности культуры, действующей на всю страну. Культура не должна рассматриваться как бремя. Адресное финансирование у разных слоев общества -- разное, по-разному получают. Поддержка и продвижение российских компаний наряду с государственными гарантиями и бюджетным финансированием. Иные источники. Опять новое для меня: попытка сопоставить культуру и средства массовой информации. Жестокое, но справедливое.
Содоклад Боярского, руководителя, служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культур-ного наследия. О центральном и региональном вещании. Выработка мер государственной поддержки. Независимость работы по инвентаризации культурных ценностей.
Реплика А.С Соколова: восемь стран сейчас предъявляют претензии к России (о реституции).
В.П Козлов, руководитель федерального архивного агентства. Эрозия в ценностях. Ограничительный подход, связанный не с охрани-тельной, а с финансовой составляющей.
Соколов и Козлов переговариваются о сроке действия закона об архивах. Сплошь и рядом "очередной", к моменту его принятия, уже устаревает.
Сеславинский: Печать и массовые коммуникации. Две тенденции: глобализация и самобытность. В следующем году отменяется 10-процентный налог. Агентство перестанет финансировать две тысячи местных газет. Книгоиздание: 90 тысяч названий. О поддержке, скажем, литературы для плохо видящих. Выравнивание графической ситуации. Отношение к Интернету. Регистрировать каждый сайт невозможно. Есть стороны Интернета, которые связаны с темными сторонами нашей жизни. Надо сотрудничать с крупными поисковыми системами и держать сайты, имеющие социальную направленность.
Швыдкой ставит ряд вопросов: чего мы хотим -- активизировать общество, воспитывать творчески самостоятельную личность? Много у нас культуры или мало? Мы великие? На самом деле у нас очень низкая инфраструктура. В 8 раз меньше театров, чем в других развитых странах. С другой стороны, в маленькой Финляндии нет част-ных театров. Абсолютная неравномерность. Иногда она достигает полторы тысячи раз. Возрастает роль государства в нематериальных фактах культуры. Лишь 2% в сельских библиотеках есть Интернет. О нервозности людей культуры: любые изменения в культурной сфере и политике вызывают раздражение. Чем шире развивается сеть услуг, тем необходимее помощь государства.
Фурсенко говорит о соотношении поддержки и свободы. За десять лет в ответ на то, что мы всё отпустили, государство ни во что не вмешивалось. Делиться опытом. Но чем лучше хочешь сделать, тем хуже тебя воспринимают. Следовать ли внешнему заказу (похоже, он имеет в виду Болонские соглашения). Касается проблем глубинки. Справедливо считает, что при сельских школах надо образовывать массовый культурный центр. Иногда не-возможно сохранить школу в селе, потому что ученик начинает стоить как студент МГУ. Но уход школы из села -- огромный культурный шок. Отдельно останавливается на вопросах "пиратства". Мы воспринимаем это как некий каприз Америки. Борьба с пиратством -- это борьба с криминалом и поддержка своей культуры. Бренд -- понятие экономическое. Мы считаем, что у нас самая лучшая культура и самое лучшее образование. От стереотипов надо уходить, надо больше вкладывать в культуру и образование. В области образования и в области науки у нас был свой порядок.
Мне эта мысль понравилась, действительно -- был свой порядок, и надо ли его менять?
Кобзон. Начинает с того, что я слышал вчера: о списке думских комитетов. Необходимо склонить правительство к тому, чтобы оно поняло, что духовное состояние общества важнее состояния экономического. Сравнивает культуру и вспоминает романс "Нищая". (В свое время Кобзон, по его словам, это сравнение привел министру Е.Сидорову, и Сидоров обиделся.) Говорит о двух ветвях еврейской религии: об ортодоксах и о хасидах. Дальше выхватываю такую фразу: "Мы объединяемся только тогда, когда нужно просить деньги".
Вмешивается Соколов. Когда Кобзон начинает приводить в пример Москву, приводит цифры: 17% бюджета по Москве и до 0,02% -- в Алтайском крае. Вспоминает о Гимне нищете -- как определенном двигателе духовности -- Григория Сковороды.
В. Казенин. О нераспавшихся союзах. Они все существуют. Это только писатели все что-то делят друг с другом.
Даниил Дондурей. Еще не наступил модернизм сознания, отсталое мышление. Это вызывает необходимость объяснить обществу и власти, что без модернизма смыслового никакого удвоения ВВП не произойдет. О кинематографии. Говорит о том, как три года назад министерство пошло навстречу общественности, это протекционизм своего кино, и вот теперь кинопроизводство увеличилось в 37 раз. Телевидение -- инструмент управления страной -- и нет анализа. О сериалах: ни в одном сериале нет художника; нет ни одного сериала, где люди работают. О положении критики. Критика и пиар-продукт. На производство чего-то мы еще можем дать денег, а на продвижение -- никогда.
Соколов вмешивается и говорит о критике.
К. Разлогов -- о двух бумагах, которые он написал, работая в Госкино в Москве, в самом начале своей карьеры. О развитии видеотехники, о видеомагнитофонах. Из ЦК и из КГБ при-шел ответ: этого никогда не будет. Разлогов элегантно спрашивает: не потому ли разрушился СССР?
Т.М. Гудима -- это связная между Думой и министерством, одна из прекрасно и верно служащих женщин-аппаратчиц. Говорит, как этим летом в Думе были выхолощены законы о культуре, что за каждой поправкой -- рука министра экономики и министра финансов. И все это принято.
У меня возникает мысль: а как в этих случаях протестовал Кобзон?
Б. Сорочкин: Сегодня формируются законы, еще более ухудшающие положение культуры. Впрочем, нет ни одной страны в мире, в которой хватало бы денег на культуру.
В три часа обсуждали нашего новенького, коммерческого Сашу Карелина, который ходит в замечательной кожаной шляпе с зубами медведя. За то, что он литературно одарен, не глуп, видит в жизни необычное, за это я ручаюсь. Но как иногда пишет плохо, "красиво", подражая самым низким образцам! Об этом я сказал ему со всей резкостью. Дай Бог, чтобы я успел его выучить.
Свободное копирование
