По окончании доклада, уже поздней ночью, друзья по Кронштадтскому комитету собрались в отдельной комнате за чайным столом. Здесь находились почти все активные работники Кронштадта, вместе с которыми было мало прожито, но так много пережито в эти бурные месяцы.
Неподалеку от меня сидел молодой врач Л. А. Брегман, застенчивый и приветливый, с мягкой улыбкой и добродушными глазами. Он был у нас общим любимцем. Комитет возлагал на него разнообразные задания, большей частью организационного характера. Сверх того, тов. Брегман вел активную политическую работу среди команды учебного корабля "Заря свободы" (бывший "Александр II"). И хотя корабль этот давно сошел на положение старой калоши, на нем сохранилось мощное вооружение, состоявшее из восьми двенадцатидюймовых орудий в 40 калибров. Это была наша главная боевая сила, и настроению его команды придавалось первостепенное значение. К чести "Зари свободы" нужно сказать, что команда корабля все время являлась стойкой и непоколебимой опорой партии большевиков. Позже, во время Октябрьской революции, "Заря свободы" была отправлена в Морской канал для обстрела банд Керенского и Краснова на случай их приближения к Питеру.
С наслаждением отдался чаепитию и другой кронштадтский работник -- В. И. Дешевой. Этот часто выступал на Якорной площади, писал статьи для "Голоса правды", а также вел пропагандистские занятия с рабочими и матросами Кронштадта.
Тут же находился мой коллега по редакции П. И. Смирнов -- студент политехнического института, с головой ушедший в литературную работу. Он не только сам писал и редактировал статьи, но и взял на себя все заботы за техническую сторону издания нашей газеты, целыми ночами просиживал в типографии.
Здесь же были тт. Флеровский и Энтин. Последний пользовался у нас репутацией одного из лучших митинговых агитаторов. Он выступал от имени Кронштадтского комитета главным образом в тех случаях, когда возникала острая полемика с меньшевиками и анархистами.
В нашей тесной дружеской компании не хватало в этот вечер только С. Г. Рошаля.
За разговорами засиделись до глубокой ночи, и, когда наконец было решено разойтись, я отправился на свой корабль "Освободитель". Там узнал, что во время моего тюремного сидения команда выбрала меня старшим офицером. Разумеется, это было только знаком дружеского внимания: из-за перегруженности работой в Кронштадтском комитете и редакции я физически не имел возможности нести службу на корабле, да еще в такой должности.
Свободное копирование
