Дневник Георгия Эфрона - 353

Дневник N 13 29 января 1943 года

Сегодня позвонил к Матвееву и получил от него наконец определенный ответ: "Вам отказано". - "Где? В военкомате?" - "Нет, ваш вопрос ставился перед штабом САВО".

По крайней мере, теперь я знаю, а quoi m'en tenir1, и могу больше не звонить и не мучиться уклончивыми ответами разных Хакимовых. Теперь ясно - отказали и баста. Может, большой ошибкой было то, что я не телеграфировал Алексею Николаевичу; но что он может сделать оттуда, так далеко, да и совестно мне всегда к Толстым обращаться. Будь он в Ташкенте - другое дело, но из Москвы он вряд ли смог изменить курс моей судьбы в желанную сторону. Сегодня получил банку консервов - дивная белуга или бычки в томате; в 15 минут всю съел. Голод, голод!

Все время хочется есть. Надо быть или очень занятым, или влюбленным, или интересоваться очень чем-либо: а если всего этого нет, то вспоминаешь о голоде, и сознание голода затмевает все прочее. Интересно, как я буду праздновать день моего рождения, 1-го февраля? Наверное, никак - нет ни гроша денег: М. М. должен 36 р., Мадарасу - 10. Читаю "Взбаламученное море". Завтра пойду проведать насчет заливки галош. De Gaulle и Giraud наконец встретились. Эх, были бы деньги, пошел на базар и накупил всякой всячины.

Soir du m$eme jour2 Решительно сел в калошу (и то - протекающую!). Впрочем, это ничуть не смешно.

Ну что тут поделаешь? Голод, да и только! Все время сверлят и мучат мысли о еде.

Хочется есть, а денег нет; вот и вся постановка проблемы. Есть хочется просто-напросто целый божий день. Утром сегодня, например, я пошел часам к 11; с полчаса стоял за консервами, получил их; пошел на почту, на почте - ни денег, ни писем. После этого дома был в 13 ч.; потом пошел обедать в Союз; продал на 16 р. книг. В Союзе, на две обеденных карточки Басовых, съел два супа с джугарой и два "рагу" из свеклы и моркови. Все утро я хотел есть, и съел эти два обеда страшно быстро, смешно сказать! Но они меня совсем не насытили. Я отправился на Алайский базар, где купил ржаной бублик за 10 р. и пряник за 6 р. Пряник - белый, очень вкусный, но, увы! - маленький. Я сейчас же съел. Бублик, на закуску к консервам (не есть же их просто так), думал донести до дому, но настолько проголодался, что не удержался и съел в дороге добрую половину его. С большим трудом я не съел его целиком. Придя домой, я открыл банку консервов - какая-то рыба в томате, очень вкусная и напоминающая парижско-американские "Pilchards"1, которые я когда-то едал. Менее чем в 15 минут все содержимое банки было поглощено, вместе с остатками бублика. Любопытно, что все говорят, будто я медленно ем! И вот сейчас я сижу… и нюхаю запах пустой коробки от консервов. И все время видения еды проносятся в моей бедной голове. В Ташкенте слишком много соблазнов: на базарах с рук можно купить абсолютно все: и белые булки, и бублики, и пряники, и колбасу, и конфеты, и масло сливочное и топленое, и сало, и даже сахар. Но все это очень дорого. Меня мучит голод; мучит форменным образом; во всяком случае, я от этого страдаю. Соседке везет: она прикреплена к ларьку персональных пенсионеров, и ей перепадает и масло, и рыба, и даже белый хлеб. Сегодня она получила в филиале 2-го гастронома макароны и сейчас их отваривает. Мой же гастроном на Пушкинской пуст.

Как хотелось бы макарон! Но я у нее не попрошу одолжить мне, т.к. она откажет: я уже ей должен, да и побираться стыдно. Но как дьявольски хочется макарон! Может, все-таки попросить, а? Вопрос этот распухает; я чувствую, как я краснею, краснею заранее от просьбы, которую, как я чувствую, я сделаю, ибо голод не тетка.

Посулю ей оставить после отъезда пропуск - а он на 2 или 3 месяца, так что ей все будет сполна возвращено. Ну, отправлюсь с поклоном и попрошу ее, авось сжалится, не откажет. Un peu plus tard.1 Хе-хе-с! Все в порядке, пьяных нет, полный успех. Соседку опьянила перспектива получить пропуск в магазин после моего отъезда, и кроме того, я ей обещал отдать 350 г макарон и до моего отъезда, если будут выдавать. А в настоящее время, здорово живешь, стоит уже вода на плитке, макароны скромно лежат, готовые быть брошенными в кастрюлю, когда вода закипит; кроме этого, у меня есть немного томата (правда, чуть-чуть перебродившего по старости); а dйfant de beurre et d'huile2, эти остатки томата + соль + перец придадут известный вкус макарон и отличнейшим образом сделают свое дело. Ура! Vive de Gaulle!3 При перспективе еды я готов прослезиться и орать даже "La Madelon"! L'ennuyeux, c'est qu'il faudra laver la casserole aprиs la bouffaille - il faut la rendre propre aux voisins.4 Дневник N 13 3 феврая 1943 года Георгий Эфрон Вчера в военкомате, простояв на холоде и прождав 6 часов, я получил обратно паспорт и приписное свидетельство, на котором написано, что я "зачислен в резерв до особого распоряжения", так же как и остальные 10-12 человек четвертой команды.

Ходят слухи, что пошлют работать на Урал, но, во всяком случае, "особое распоряжение" может быть и нескоро, и я даже очень рад: завтра же возобновлю занятия в школе, все же лучше учиться пока как ни в чем ни бывало. Я, дурак, в минуту бедствия продал учебники, поторопился; зa me fera les pieds5. Придется сначала заниматься с каким-нибудь товарищем, а потом купить по спекулятивной цене, что обойдется мне от 50 до 100 р. Долгов разных у меня накопилось с добрую сотню, не считая того, что я давненько не заходил к хозяйке. 31-го получил 9 кг шалы в Союзе; продал их на базаре за 580 р., которые истратил на еду, и 31-го, 1-го и 2-го сытно ел (купил белую большую булку, 500 г масла растительного, пряников, 2 кг картошки); благодаря этому неплохо встретил день рождения, даже объелся, что хуже. 31-го - au poil1, - пришло поздравительное письмо от Али. Сегодня получил открытку от Лили от 16/I; пишет, что звонила ей Валя, вернувшаяся из мобилизации на трудфронте; она пробыла там 4 месяца (долго, чорт возьми!); беспокоилась обо мне; к Лиле, по словам последней, однако, не зашла. Лиля выслала 300 р. Должны бы скоро прийти, собственно говоря. Деньги должны быть от 3-х источников, не считая Мули: Лиля, Валя, Аля. Надо купить плитку, учебники, нужны деньги на обеды в Союзе (достал-таки 2-ю карточку), на хлеб, надо что-то выплатить хозяйке, надо купить кофе, надо выплатить долги, уплатить за квартиру…

Надо сходить в парикмахерскую, в баню… Надо наладить вопрос с обедами - соседка соглашается носить супы, если будет посудина, а посудина стоит 40 р. Н-да-с, мило!.. А придется перестать ходить в столовую с завтрашнего дня, благо буду ходить в школу. Но думаю, что налажу как-нибудь это дело. Завтра надо купить хлеб на 2 дня и продать его, чтобы были деньги на обед, на парикмахерскую, на концерт (хочу завтра пойти в концерт - 1-ая симфония Калинникова, 2-й концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова; солистка Роза Тамаркина). Пойду, если хватит денег, если не прожру на базаре, что легко может случиться ввиду беспрестанного голода. И за сколько продам хлеб, тоже неизвестно; может, удастся совместить. Да! забыл, еще надо дать 3 телеграммы: Муле, Лиле, Вале, и это будет стоит 16 рублей. Все будет в порядке, если продам за 50 рублей. Еще надо написать письмо Л. И. - завтра уезжает "оказия" - и занести его. Н-да-с. Купить хлеб в магазине, продать его, отнести письмо, отправить телеграмму, купить билет… и не опоздать в школу; все это не фунт изюма. Эх, если бы не проклятая хозяйка, все было бы в порядке. С удовольствием прочел Писемского; теперь взял Чехова и Леонова. Рано лечь спать, чтобы написать толковое письмо Л. И., - встать рано утром и все успеть. Любопытно, каков получится завтрашний день.