9 августа 1941 года
Тетя Настя провела со мной длинную беседу, всю душу мою вымотала.
Не спросив моего согласия, и даже без моего ведома, она, оказывается, договорилась на своем заводе, чтобы меня оформили учеником токаря. На трудных станках в оборонной промышленности очень нужны мужчины. Завод авиационный (не там ли в свое время работал директором Анин отец?), завод дает бронь, и в армию, таким образом, я не попадаю. Тетка очень упорствовала: «К хорошему мастеру тебя ставят, ты чего это!»
Она все повторяла и повторяла свои резоны, им не видно было конца, и поэтому я оборвал их, а тетка умолкла и заплакала.
Моя добрая тетушка, не плачь, и не думай, что я не понимаю, что мужчины, конечно, а никак не женщины, должны работать у трудных станков. И еще не думай, что мне не хочется жить. Как хочется, кто бы знал! Но есть честь и совесть. И я обязан перед своей честью и перед своей совестью защищать нашу страну с оружием в руках. И наших людей! И почему же вместо меня будут воевать другие? Если так рассуждать всем насчет станков и брони, то можно заранее сдаться врагу на поругание. Для меня это не подходит.