Недалеко от нашего дома жила семья Сани китайца. Как он оказался в холодной Сибири - загадка. Был Саня удивительно высокого роста под два метра, жена Груня ростом, чуть выше его локтя, и сопленосый, как мать, сын Витька – вот и вся семья. Груня, вечно с красным шмыгающим носом, на больных маленьких ножках ходила, подавшись всем корпусом вперёд на девяносто градусов, за что получила кличку «Груня на колёсках».
Работал Саня в заготконторе. В летнее время собирали всей семьёй ягоду, грибы, навязывали сотни берёзовых веников, Что можно было собрать с сельчан в то, обожженное военным лихолетьем время? Саня летом на скрипучей телеге, зимой на санях объезжал улицы, стучал ручкой кнута в ворота и хозяйки, сохранившие курочек, выносили десяток яиц. Из дворов, где мычали коровы, удавалось получить круглую головку сливочного масла. Все продукты отправлялись в райцентр.
Надёжным подспорьем в голодной военной жизни людей села были огороды. Только засыпАли в закрома картофель, убирали в погреба морковь, свеклу, как подоспевала капуста. Женщины, собравшись в кружок у сельпо, договаривались, кто пойдёт солить её в закуток к Сане китайцу. Дородная, высокая тётка с вызовом заявляла:
-Моё дело сдать килограммы, солят пусть те, кому положено, а у меня нет ни желания, ни времени.
-Ты чё, Настасья, совсем сдурела! Я что ли одна пойду мантулить? В прошлом годе я за тебя набила три бочки, а нонче твоя очередь,- вставая на цыпочки, крутила пальцем перед носом товарки малорослая Клавдея.
- Пусть Груня на колёсках солит! Это её работа,- не сдавалась Настасья.
- Ой, насмешила! Подумала бы, как люди будут исть с соплями тую капусту. Для того мы её рОстили, чтобы Груня испоганила?
И так каждую осень. То одна, то другая хозяйка, поворчав, беззлобно промыв косточки бедной Груни, принималась крошить тугие вилки и наполнять бочки белокочанной капустой, сдобренной солью, морковкой или свёклой. Ребятишки вволю наедались хрустящих, сочных кочерыжек, а Саня пополнял закрома районной заготконторы.
Свободное копирование
