Весенний день год кормит.
Закончился период работы в депо у меня в начале мая.
Я уже давно понял, что работаю не на своем месте. Коллектив цеха в общем был неплохой. Но интересы у окружающих были свои, отличные от моих…
Народ с определенным уровнем образования, культуры, воспитания. Не всегда и не со всеми я находил общий язык, их грубоватое поведение и «шутки» коробили меня, хотя с наиболее образованной и эрудированной частью рабочих у меня сложились прекрасные дружеские отношения. Откровенно говоря, мое воспитание, образование – повторюсь, я окончил школу с золотой медалью – делали меня «белой вороной» на этом месте.
Сама жизнь мне подсказывала, что мне необходимо учиться дальше, теперь это было вполне осознанное решение.
Деповские специалисты получали свое образование обычно заочно, учась и работая. Многим таким студентам техникума я выполнял контрольные работы по физике и математике, в том числе и заместителю начальника нашего цеха (!?), который учился в техникуме.
В конце апреля, как это иногда бывает в это время, начался кратковременный жаркий, просто летний период.
Наше районное сельскохозяйственное начальство всполошилось – надо начинать и быстрее заканчивать посевную. А в то прекрасное время было принято посылать на это общественный действо всех городских трудящихся с различных промышленных и чиновничьих контор.
Впрочем, последних, я не видел никогда. Или места были другие, более прикормленные, или концентрация управленцев была столь мала. Да и как оставишь беззаботных работных людей без бдительного наблюдающего (издалека) глаза.
В депо решили обойтись малой кровью. Собрали зеленую молодежь, без который сложный процесс ремонта локомотивов не пострадает, и – вперед, в деревню Лобки.
Согласия нашего никто и не подумал спросить, и вот уже мы в степи, вагончике полевого стана, сооружения из тонких досок, продуваемого всеми ветрами, но с большой железной печкой в середине становища.
Сама деревня стояла на слабо холмистой местности, степи, без единого кустика или дерева, по которой свободно гуляли уже пыльные ветра. И хотя солнце жарило, как в июле, но земля была холодная, не прогретая, и при температуре воздуха в 20 градусов мы все были одеты в телогрейки и ватные штаны.
Да, естественно, кроваток детишкам никто не припас, спальными местами были нары со старыми засаленными матрасами, наваленными кучей. Постельное белье не предусматривалось.
Мы поужинали, помузицировали, благо гитару кто-то прихватил, выпили что-то прихваченное из дома и завалились спать уже глубокой ночью.
Первая же ночь показала все особенности нашего жилища, с которыми мы потом встречались еженощно. С вечера мы протопили печку до той степени, что лежать на наших простейших спальных местах можно было только в трусах и майке. В том и заснули.
Но буржуйка быстро прогорела и остыла, потом быстро стал остывать и воздух в нашем балагане, и мы, постепенно, по мере замерзания, начали одеваться.
Утро я встретил при полном параде - в телогрейке, соответственно, при теплом белье, свитере и штанах, в зимней шапке и под одеялом.
Поели что-то, и повезли нас на машине в поле. Мы выполняли роль сеяльщиков при сеялках. Отрегулированы агрегаты, в емкости сеялок мы специальной «мерной» вываркой засыпали зерно – и вперед.
Наши обязанности были вроде несложные - проволочными крючками прочищать канала семенопроводов при их засорении.
И вот мы довольно быстро мчимся за влекущими сеялки тракторами, стоя на полках наших сеялок, опасливо поглядывая назад, где волочились стальные бороны. Не дай бог упасть, бороны вмиг раздерут все тело. Положение усложнялось тем, что сидеть на железных сидениях было и некогда, да и невозможно, по причине того, что сеялки неимоверно трясло и мотало при движение, колеса были железные, а поле было не выровнено. Пыль столбом. Апокалипсис просто.
Вечером, еле живые, на трясущихся ногах, мы после ужина сразу завалились спать, благо печь протопили, а другие ребятки сеять поехали в ночную смену.
Утром нас разбудил – надо было опять засевать просторы нашей родины. Работать в две смены по 12 часов мы, после трех дней, отказались. Третью, обещанную нам смену, так и не прислали. И вот бригадир поднимет нас утром на работу, а мы, заранее договорившись с вечера, не «слышим его». Переговариваемся между собой, поем…ведем себя неполиткорректно.
Плюнул он на все это дело и уехал в контору, докладывать там и нашему начальству в депо.
А мы решили двинуться всем коллективом назад, в Ершов, искать справедливости и защиты наших законных прав. Весело распевая всякие блатные и уличные песни под гитару, вы вышли на дорогу к родным пенатам, и скоро уже ехали на попутке домой.
Надо сказать, что я оказался в лучшем положении, чем остальные – мне прислали с цеха замену, и никаких последствий этого деМАРША я не ощутил.
А вот бедняг – сосеятелей, дав им отдохнуть день, командование под угрозой увольнения отослала снова в колхоз до окончания посевной.
Свободное копирование
