По формулярам этап был принят, впущен в зону и загнан в пустой барак. От самой вахты до барака его сопровождали странные люди с железными, толщиной в два пальца, пиками. Войдя в барак, «пиконосцы» начали учинять грабеж шмоток, кидая сменку или отбирая так. Подойдя ко мне, видя, что с меня взять нечего, один из них, опершись на пику, спросил:
– Откуда, парень?
Его лицо, его голос, а главное, характерное непроизношение буквы «Р» напомнило мне Муром, Лакину улицу и Аркашку Дырыша. Я ответил:
– Из Москвы, а впрочем, из Мурома.
– Из Мурома? Гляди, земляк! А как зовут!
– Лехой!
– Лехой? – протянул он, что-то вспоминая. – А меня Аркашкой!
– Дырыш?
– Дырыш! Леха Арцыбушев?
– Да!
– Это мой друг детства, – обратился он к таким же с пиками, рядом с ним стоящими. – Кто его хоть пальцем тронет, того с ходу убью!
Он отвел меня в сторону, к окну, и спросил:
– У тебя что-нибудь эти сявки отняли?
– Отнимать-то нечего, сам видишь. А ты давно тут?
– Всю дорогу тут. А как ты-то сюда попал, в эту малину?
– 58–10, Аркашка.
– Значит, не уголовщина? А я, сам понимаешь, за мокрые дела был в блатных, сейчас – сука, все, кто с пиками, суки. Блатных тут навалом, но власть наша – сучья. Не бойсь, тебя пальцем здесь никто не тронет.
Я рассказал ему, что я – фельдшер и что на вахте капитан сказал мне идти в санчасть.
– Пойдем, я тебя отведу, там на всю зону только один Яшка-лепила, ему во как нужны лепилы. Пошли познакомлю, он свой.
Свободное копирование
