Итак, мне в жизни везло. И сейчас, под занавес, я склонен думать, что не обошлось здесь без вмешательства свыше: очень уж закономерным было это везение. Отличало его на протяжении всего моего ХХ века то, что очередной поворот в судьбе, воспринимавшийся первоначально как катастрофа, трагедия или, по меньшей мере, крупная неприятность, оказывался, некоторое время спустя, заботливо ниспосланным мне благом. Иногда, правда, для осознания этого факта требовались не мгновения, не дни, а десятилетия. И тем не менее тривиальная истина «что ни делается, всё — к лучшему» в отношении лично меня срабатывала безотказно.
Когда осенью сорок четвёртого в Прибалтике, у селения Вайнёде, во время немецкой артподготовки случилось прямое попадание в мою стрелковую ячейку, и снаряд, обильно присыпав меня глиной с бруствера, вошёл в противоположную стенку, оставив идеально круглое отверстие в полуметре от моих глаз, взрыв почему-то не последовал. Иначе числиться бы мне по сей день без вести пропавшим, пятная тем самым моих близких на протяжении всей остававшейся им горькой жизни. Но этого не произошло. Хотя должно было: немецкое качество всё-таки...Осознанию вмешательства свыше тогда воспрепятствовал приобретённый атеизм. Типа СПИДа. Но излечимый. Посредством таких вот уроков.
Здесь уместно, надо думать, приостановиться на этой теме.
Работа — на протяжении десятилетий — в академическом учреждении предусматривала активную лекторскую деятельность, сотрудничество в обществе «Знание». И как-то так получалось, что во время этих лекций мне не однажды задавали вопрос: «Верите ли Вы в Бога?». Постепенно выработался ответ, приемлемый для слушателей того времени и для меня самого. С учётом неизбежной самоцензуры выглядел он примерно так:
-Человечеством познана исчезающе малая доля окружающего мира, и, чем шире и глубже знание, тем масштабнее непознанное. Вера в непознанное и даже непознаваемое, реально существующее вокруг и внутри нас и, возможно, определяющее судьбу каждого, не противоречит материалистическому мировоззрению. Пространственно это можно представить себе, например, так: наш мир, тот, что доступен нашему познанию, это лишь частица, молекула некоего сверхмира, сверхорганизма, живущего по своим, не доступным нашему познанию законам. И если, грубо говоря, у этого сверхсущества «зачешется» там, где наш мир, где мы, где я, то...То просто будет обыкновенный вселенский катаклизм. Таким образом, мой ответ на вопрос «веришь ли?» был уклончив, я не говорил «нет» и мог продолжать лекторскую деятельность с более или менее чистой совестью. Сегодня, положа руку на сердце, исходя из собственного жизненного опыта, скажу: вне (или внутри ) нас существуют явления, имеющие к нам прямое отношение и необъяснимые в рамках известных нам законов природы. Как называть эти явления, в какую форму облекать попытки их объяснения, это уж дело каждого. Что же касается религиозности, то постепенно, с годами и десятилетиями, сформировался в сознании знак подобия между религией и идеологическим аппаратом, соблюдающим ритуал в соответствии с определёнными канонами. Такое представление нисколько не мешает впрочем воспринимать с детских лет, как нечто близкое и волнующее душу, песнопения и праздничную торжественность православного богослужения. Так же, как не мешает воспринимать добро как добро, независимо от того, какой религии придерживаются несущие его люди. Что же до веры, то, думаю, это касается только двоих. В данном случае — меня и Его. Посредники излишни.
Свободное копирование
