Из Куйбышева мы разъезжались уже самостоятельно, при документах, «для дальнейшего прохождения службы», в стройбаты. Кто — в Коми, на лесозаготовки.. Кто — в Донбасс, на шахты.
Енакиево, шахта «Юнком» — Юный коммунар. Когда я увидел, какие люди проходят здесь службу в стройбате, с какими орденами, с какими наборами нашивок за ранения, я понял: моё горе ещё не горе. К тому же, в посёлке была вечерняя школа...
Я не мог знать, за какие заслуги был назначен командиром стройбата подполковник с орденом Ленина, тремя — Красного Знамени и многими другими во всю грудь. В те годы полагалось всё это носить, и оно производило впечатление. Конечно, пил он по-чёрному. Но где причина? Где следствие? Хотя армия приверженностью к трезвости не отличалась. Те фронтовые «сто грамм» без следа не ушли. Как сейчас, не знаю.
Однажды в выходной, в увольнении, я шёл по чёрной от угольной пыли поселковой улице. И чуть не наступил на орден Ленина. Без орденской колодки. Я знал: в посёлке Юнком орден Ленина — только у нашего подполковника. Возможно, ещё у кого-то из шахтёров? Но всё равно, не так уж много было кавалеров этой высшей награды. И я отправился искать командира. В одном бараке гуляли: свадьба. Зашёл. Во главе стола, рядом с молодыми, среди изрядно уже подвыпивших шахтёров сидел в расстёгнутом кителе подполковник, при орденах. Свадебного генерала взять было негде, вот и заменили подполковником, боевым! Был он тоже уже хорош. Но меня, маячившего в дверях, узнал. Изобразил начальственную насупленность, поманил пальцем. Я пробрался среди поющих и выясняющих отношения гостей к командиру. На его кителе на месте ордена была только колодка, Ленина не было. Я протянул подполковнику орден. Он схватился рукой за левую сторону груди и побледнел. Глаза мгновенно протрезвели. Я откозырял, повернулся по-уставному и выбрался из гудящей комнаты.
Мне разрешили ходить в вечернюю школу, а там поверили и приняли без документов, с месячным испытательным сроком, в выпускной — десятый — класс. Летом 50-го, когда я получил аттестат зрелости, мне предоставили краткосрочный отпуск к родным, на десять дней. Второй на седьмом году срочной службы.
Думаю, образ Ленина сыграл здесь свою роль. Воистину, пути Господни неисповедимы...
