Много лет спустя мы будем ехать с сыном в международном вагоне экспресса Прага — Москва. Респектабельные иностранцы будут с заискивающими улыбками поглядывать на Васькину разбойную физиономию. И я, чтобы как-то на время нейтрализовать его жажду деятельности и разрушения, скажу, глядя в окно:
— А вот здесь меня бомбили.
Вагон будет мягко постукивать на стрелках разъездных путей станции Гречаны. Той самой станции на подступах к Проскурову — Хмельницкому.
— Как бомбили? — взыграет Васька.
— Хорошо бомбили. Нормально, — скажу я. И нечего будет добавить.
— А воронки где? — потребует он доказательств.
Воронок не будет. За окном будет вращаться — разворачиваться красивая, благополучная, мирная земля.
— Правда, — скажет Васька как обычно, без видимой связи с предыдущим, — при коммунизме у каждого будет своя маленькая электростанция? — «Весёленький результат наших воспитательских усилий: им уже личные электростанции подавай», — брюзгливо подумаю я.
Впрочем, и этот стоп-кадр — из прошлого. Величайшим достижением последнего времени считаю возможность, хотя и далеко не всегда обеспеченную финансами, потыкать в кнопки номеронабирателя или нажать клавишу «мобильника», услышать гудок вызова и затем — совсем рядом, без помех — голос сына:
— Oui? или Yes?, или Ja?, — в зависимости от того, где он сейчас болтается. Я скажу ворчливо:
— Какое ещё «уи»? — А он скажет:
— Ну, привет.
Свободное копирование
