В конце ноября 1949 года мы решили сменить свое место жительства и работы. Заключили трудовой договор сроком на один год с городом Старо-Кузнецк Кемеровской области. Поехали впятером: я, Таня, Физа, как исполнители, а Вова и Валя, как иждивенцы.
Теща, Анна Устиновна, не поехала, осталась в Барабинске, перешла жить к сыну. Сестренка Вера тоже не поехала, перешла жить к дяде Алеше. Свою квартиру мы потеряли навсегда, так как она была ведомственная железнодорожная, относилась к МПС.
Итак, мы упаковали свои манатки, в основном тряпки, постельную принадлежность. Все это отправили пассажирской скоростью багажом бесплатно, как вербованные. Нам дали подъемные, какая была сумма, не помню, но не больше 200 рублей на каждого.
Прибыли мы на место назначения 5 декабря 1949 года. Нас поместили в комнату на три семьи. Комната была очень большая на 60 м2, она считалась карантинной, где мы должны были прожить 15 дней. Кухня была общая. Плита оказалась разваленной, дымила. Условия были ужасные.
Наши жильцы были странные люди, уже пожилого возраста, а у них был мальчик лет восьми. Мужик боялся спать без света. Всю ночь в комнате горел свет. На двор он тоже ночью боялся выходить, а ходил в ведро. Представьте себе: при свете с незнакомыми людьми в общей комнате стоит мужчина и прудит в ведро, а в кроватях лежат люди, среди них женщины, молодые девушки.
Третья семья были молодожены. Они себе сделали ширму, отгородились простынею, чтобы их не было видно, а слышимость их не касалась.
Вот попав в такую обстановку, мы не раз покаялись, что уехали из Барабинска, потеряв работу и квартиру, но все трудности были еще впереди, это еще были цветочки, а ягодки были дальше.
Утром 6 декабря прибыли в строительный трест. В отделе кадров нас распределили по строительным управлениям.
Я, Таня и Физа были направлены в одно управление ТЭЦ-строй. Всех зачислили в бригаду грузчиков на прорабский участок на погрузку стройматериалов: пиломатериалов, кирпича, цемента и прочих.
Меня через месяц назначили хозяйственным десятником на должность экспедитора для получения и оформления документов на стройматериалы. Весь остальной срок договора я проработал на этой должности. В моем распоряжении было ежедневно до 10-15 подвод и 3-5 автомашин лесовозов. Весь этот транспорт перевозил лесоматериалы, получаемые с ДОКа (дерево отделочного комбината).
В мои обязанности входило обеспечить все объекты нашего строй управления материалами: лесом - брусом, досками; столярными изделиями – дверными и оконными блоками, щитами перегородок, половой доской, шпунтовочной рейкой.
Все материалы получали на ДОКе. Снабжение было поставлено на высоком уровне. Не было случая, чтобы рабочие простаивали из-за отсутствия материалов.
Наше управление строило помещение для пятой турбины ТЭЦ, а также для насосной станции. Кроме этого строили жилье для вербованных, переоборудовали бараки бывшего лагеря военнопленных на квартиры.
Таня работала под моим руководством, а Физу перевели в строй бригаду.
Через 15 дней после нашего карантина нас поселили в барак, в котором сделали наспех однокомнатные квартиры. Установили дощатые перегородки, причем из сырых досок. Эти перегородки были обклеены простой оберточной бумагой. Когда люди начали топить печи, доски стали высыхать, стал раздаваться страшный треск. Доски рвало, коробило, бумага отклеивалась и тоже рвалась. Слышимость была на весь барак. Если кто ругается или разговаривает, всем хорошо слышно.
Нас поселили в две комнаты, так как у нас была самая большая семья, да еще маленький ребенок.
Помещения были не приспособленные к жилью, по настоящему не утеплены. Стены были каркасно-засыпные. Утеплитель весь просел, и стены стали пустыми. Топили круглые сутки. Печи сжигали много топлива.
Очень трудно было с деньгами, зарплату не платили по два-три месяца. Выписывали аванс. Причина была в том, что трест не выполнял план строительных работ, а Стройбанк их не профинансировал.
Было тяжелое время. Мы зачастую уходили на работу полуголодными, оставляли что-нибудь съестное Вале и Володе, а сами обходились как-нибудь. Но в основном старались делать запасы, чтобы не допустить этого.
В магазинах можно было все купить из продуктов, но отсутствовали деньги.
Из-за тяжелых условий жилья и скудного питания начали побаливать Валя и Вова. Я написал письмо дяде Алеше, что стали болеть Вова и Валя, по-видимому, им здесь не климат.
Дядя Алеша долго раздумывать не стал, не сообщил нам, приехал сам, чтобы убедиться. Посмотрел на наши условия жизни и решил от нас увести Вову и Валю в Барабинск.
Мы с Таней особенно не стали возражать, поскольку дядя Алеша так решил, значит, в Барабинске был об этом разговор. Наверно, ради этого его бабушка Наташа отправила к нам, чтобы он забрал детей. Мы втроем остались, чтобы доработать срок договора.
Время уже приближалось к весне. Начальство обратило внимание на нас и стало уговаривать, чтобы мы остались на постоянное жительство. Нам дали хорошую квартиру, утепленную.
Мне предложили поработать комсоргом треста, но я отказался, по той причине, что надо ехать в Барабинск, так как там у нас живет маленький ребенок. Ему пошел второй годик. Бабушка старенькая. А осенью у нас родилась дочка Наташа 1950 года рождения.
Свободное копирование
