На квартире у тети Шуры мы прожили до тех пор, пока нас не обворовал ее сын Женька. Дело было так. Мы с Таней весь день гуляли в большом парке, словно в лесу. Там росли фруктовые деревья: яблони, вишни, сливы; грецкий орех. А внизу протекала горная речка, в ней можно было купаться. В этих местах можно было хорошо отдохнуть, позагорать. Домой мы возвратились под вечер. День был воскресный выходной.
К тете Шуре приехал в гости ее сын Женя. Он приезжал при нас уже второй раз, первый раз он приезжал в отпуск на 15-20 дней. На этот раз он, как сказал нам, остановился ненадолго, здесь находится проездом, вместе со своим командиром они поедут в Москву в командировку. Майор тоже где-то по пути сделал остановку, поэтому разрешил ему несколько дней пожить дома, встретиться с майором договорились в Москве.
Тетя Шура собралась на работу в ночь и сказала Тане:
-Я налепила вареники с вишней, отвари их, покормите Женю и сами поедите.
Таня поставила воду на примус и стала готовить. Мы поужинали и решили отдыхать. Спрашиваем у Жени:
-Ты куда-нибудь пойдешь?
-Нет, отвечает он, - я буду во дворе у дома. Двери не закрывайте.
Мы легли и сразу уснули, весь день находились на ногах, и нас сморило. Среди ночи Женька вбегает в квартиру, включает свет и кричит нам:
-Спите! А нас обворовали! – подскакивает к комоду, открывает его и говорит:
-Наверно, мой обрез забрали. Матушка из него хотела мне сшить брюки.
Мы с Таней проснулись, ничего не поймем, что случилось. Он кричит: обворовали, а мы смотрим и не поймем, что же украли. Постель, на которой спала тетя Шура, на месте: подушка, одеяло, простыни, перина. Наши вещи, в которых мы ходили гулять висят на стуле и сапоги мои тоже стоят. Чемодан под кроватью. Вижу, газета на стене висит на одном гвозде, а моего нового кителя нет. Таня пригляделась и сказала:
-Нет моего зеленого платья, которое ты мне подарил и часов ручных.
Я говорю Женьке:
-Вор то был опытный, не хватал, что попало, а брал на выбор.
-Что теперь будем делать? – спрашивает меня Женька.
-Надо идти в милицию, - я встаю и одеваюсь, - пошли со мной. Ты знаешь, где милиция?
-Не знаю.
У меня закралось подозрение, что это его работа или с его помощью, кто-то нас обокрал. Мы вышли из дома, а Женька мне говорит:
-Хорошо, что вы не проснулись, а то могли бы убить, - и добавил, - вот, сволочи, знал бы, кто это сделал, сам бы убил!
Когда пришли в отделение милиции, я все подробно рассказал дежурному, как было дело. Мне лейтенант показывает глазами на Женьку, я ему киваю головой. Мы разговариваем, а Женька не находит себе места, то сядет, то вскочит, наконец, не выдержал, говорит мне:
-Я пойду, а то народ скоро начнет просыпаться, будут ходить, все следы затопчут, и собака след не возьмет. Я покараулю, чтобы к нашему крыльцу не подходили.
Я советуюсь с лейтенантом:
-Может пусть идет?
-Да, пусть идет. Смотри, чтобы посторонние не подходили. Мы возьмем собаку и приедем, - и добавил, обращаясь ко мне, - только сейчас милиционера отпустил домой, наверное, еще не успел лечь спать. Мы быстро сели в машину и поехали. Подъехали к дому, где жил милиционер, там еще горел свет. Он еще не успел раздеться, сидел, курил. Лейтенант скомандовал:
-Забирай собаку, поехали. Квартирная кража.
Милиционер взял собаку, вскочил вместе с ней в кузов автомашины. Когда прибыли на место, тетя Шура, Женька и Таня были дома. Собаки дали понюхать газету, где висел мой китель. Собака понюхала газету, зарычала и пошла нюхать по комнате и резко направилась к Женьке и пыталась вцепиться в него зубами, оскалилась, но собаковод ее сдерживал на поводке. Женька от страха заорал:
-Что вы делаете!
Лейтенант сказал:
-Все ясно. Пошли на улицу. Когда вышли на улицу, лейтенант у Женьки спрашивает:
-Где вещи?
Тот молчит.
-Ну ладно поехали в отделение милиции, там разберемся. Лейтенант пошел впереди, за ним собаковод, а я иду сзади и потихоньку шепчу Женьке:
-Если ты взял, признайся, пока еще есть время.
Женька обращается к лейтенанту:
-Разрешите нам с Михаилом с этим разобраться самим. Я знаю, где вещи. Мы пойдем вдвоем и заберем.
-Нет, мы туда поедем все, садись в машину, показывай нам куда ехать.
Мы выехали на окраину города, там был поселок, его называли Шанхай. Остановились у одного домика.
Милиционеры быстро соскочили с машины вместе с собакой, постучали в дверь. Было еще рано. Хозяева спали. Дверь нам открыл молодой парень, лет 20-22, а второй постарше еще лежал на кровати. В доме больше никого не было.
-Где вещи, которые вам принес этот парень? – задал вопрос лейтенант.
Хозяин ответил:
-Мы этого парня не знаем, и никаких вещей нам никто не приносил. Вы что-то путаете, лейтенант.
Я заглянул под кровать и увидел свой чемодан и спрашиваю:
-А как к вам попал мой чемодан?
Лейтенант приказывает:
-Пускайте собаку.
Но хозяин дома говорит:
-Не надо. Вещи у нас, - он поднимает матрас, а там лежат мой китель и Танино платье. Все нашлось, кроме часов.
Женька отвечает:
-Часы в другом месте, тут недалеко.
Лейтенант дал указание милиционеру вместе с Женькой пройти до второй квартиры, а мы вдвоем остались. Он составил протокол об изъятии вещей под роспись хозяев квартиры, расписался и я, как пострадавший. Через несколько минут пришли Женька и милиционер. Часы оказались у друга Женьки. Его подняли прямо с постели, он спал с часами на руке.
Женьку посадили в машину и повезли в милицию. Но судить его милиция не могла, так как он был военнослужащим. Она сообщила в часть, где он служил. Оттуда прислали своего представителя в город Нальчик, чтобы узнать обстоятельства его ареста.
Просидел он месяц в тюрьме. Из части больше никто не приезжал. Прокурор вынес решение: судить народным судом.
В суде я присутствовал, как потерпевший, выступил и просил суд, чтобы ему сделали снисхождение, пожалели бы мать. Он у нее был единственный сын. Немцы повесили старшую дочь – партизанку, а он непутевый опозорил свою мать. Прокурор просил три года, но суд вынес решение: один год отбытия тюремного заключения. После вынесения приговора, нам разрешили свидание в зале суда. Я думал, что он на меня будет злиться. Но он наоборот попросил прощения, что все это он сделал по глупости.
-Хорошо, - говорит, - что вы с Татьяной не проснулись. Мы имели намерение в случае, если вы проснетесь, вас убить, чтобы скрыть свои следы. Тогда бы годом уже не обошлось.
Вот такая у нас произошла история. После суда мы с Таней решили от тети Шуры уйти. Отношения у нас были уже недружеские, скорее даже враждебные. Словно в ее горе мы были виноваты. Она не подумала, что ее сын способен был лишить нас жизни за какие-то тряпки. Год отсидит, может быть поймет свою ошибку или наоборот испортится от обстановки в тюрьме.
Мы перешли на другую квартиру поближе к военному городку. Хозяйку звали тетя Дуся. У нее была комната в бараке, она жила одна. Там мы прожили до моего увольнения в запас.
Свободное копирование
