Нашим сборным пунктом была ранним утром, особенно перед нашими экскурсиями по окрестностям, кухня -- низкая, просторная комната, с большим окном архаического типа. Кухарку все полюбили; а молодого "барина" она трактовала как бы своего питомца и говорила ему "ты". Постоянным предметом разговоров был ее сын, молодой, красивый малый, исполнявший должности и кучера, и садовника, и привратника. Он очень заботил и ее, и самих его господ своим импульсивным нравом. С ним уже случались истории весьма неприятного свойства. В кого-то он даже стрелял из ружья.
А когда на него не находил "стих", он казался веселым, вежливым малым, умел обходиться с белой, старой и доброй лошадью по прозвищу Кокотка, которая и возила нас в небольшом шарабане.
Я любил бродить и пешком по деревням. В эту пору года после уборки хлебов происходит уборка плодов. Нормандия славится своими грушами и яблоками; а виноград в ней не может дозревать как следует, и местного вина нет.
Не знаю, как теперь, но тогда, то есть сорок один год назад, встречать по дороге крестьян (и старых, и молодых, и мужчин, и женщин) было очень приятно. Всегда они первые вам кланялись и не просто кивали головой, а с приветствием, глядя по времени дня. Случалось нам возвращаться домой, когда совсем ночь. Вам попадается группа крестьян, и только что они вас завидят в темноте, они, не зная, кто вы именно, крикнут вам:
-- Доброй ночи, сударь!
И в те годы я уже не находил там народных головных уборов доброго старого времени, больших белых чепчиков и остальных частей костюма. Крестьянки -- и старые и молодые -- носили темные, плоские чепчики и одевались по-городскому, в капотцы, с платками и кофточками.
Говор истых нормандцев -- не диалект, а настоящая французская речь, но деревенская, с необычайно певучими переливами голоса и своеобразными звуками в двугласном "oi", которое они произносят не "уа", а "уэ-э", так что, например, слово "avoine" (овес) выходит у них "avouene".