А.В. Сухово-Кобылин - 1

[1] Пьесы Сухово-Кобылина "Дело" и "Смерть Тарелкина" были совершенно не поняты и не оценены современной ему критикой. Так, например, критик прогрессивных в то время "СПб. Ведомостей" А.С. Суворин писал о нем в 1869 году: "Сухово-Кобылину не удается схватить пружин внутренних, и, по нашему мнению, "Дело", несмотря на всю свою благонамеренность в лучшем значении этого слова, — ничего не прибавляет к его литературной репутации. Что касается комедии "Смерть Тарелкина", то это довольно пустой фарс (!), основанный на переодевании и самом невероятном анекдоте; он не заслуживает, чтоб над ним останавливаться, даже ввиду того, что здесь снова является Расплюев — это лучшее создание г. Сухово-Кобылина — уже в качестве квартального надзирателя. (Суворин А.С. Театральные очерки. СПб., 1914 г., стр. 334.) Такой подход к этой пьесе, как показывают подведенные Л. Гроссманом итоги, наблюдается и в дальнейшем. "Смерть Тарелкина" после тридцатилетнего запрета была впервые представлена на сцене Суворинского литературно-художественного театра 15 сентября 1900 г. Пьеса вызвала некоторое недоумение в зрителях и критике. "Поставленная вчера пьеса, — писал А.А. Измайлов, — совершенно исключительное явление современной сцены. Автор выдает ее за "комедию-шутку", и, в самом деле, она представляется фарсом в полном смысле слова… Автор, видимо, задался простою целью памфлетически-карикатурно изобразить известные явления жизни и осуществил свою задачу в форме в свое время очень распространенной комедии с переодеванием. При таком взгляде находят оправдание и приемы мольеровского комизма (битье палкой по голове, падение на пол четырех персонажей за один раз и т. п.), и грубоватость диалога, и шутливость иногда дурного тона… Драматический элемент, введенный автором в конце пьесы (страдания Расплюева), звучит в шумно-веселой пьесе резким диссонансом, в особенности при сопоставлении с теми легкомысленно сгруппированными сценами (с дворником, прачкой, немцем-доктором), введенными в интересах чистого комизма, какие предшествуют развязке комедии. Если бы не эти недочеты, комедия имела бы право называться веселою и живою шуткой-памфлетом. Исполнители играли комедию как фарс. Без сомнения, таково наиболее правильное понимание". Рецензент газеты "Россия" отмечал, что пьеса произвела странное впечатление: "Редко с какой драмы зритель уходит с таким тяжелым чувством, как с этой комедии-шутки". Лишь значительно позже две последние части трилогии получили должную оценку и соответственное сценическое воплощение. "Смерть Тарелкина" в театре Мейерхольда, "Дело" в постановке В.Г. Сахновского (театр имени Комиссаржевской) и во 2-м Моск. Художественном (с Чеховым-Муромским) возвели, наконец, "отверженные" драмы Сухово-Кобылина на высоту крупнейших театральных событий. Только уже в наши дни выявил целиком всю скрывающуюся в ней подлинную трагедию Л. Гроссман. — Леонид Гроссман. Преступление Сухово-Кобылина. Ленинград, Изд. "Прибой", 1925, стр. 149–150 и др. — А. Амфитеатров. Литературный альбом. Пб., 1904 г., стр. 29–49.