Свое часто меняющееся положение папа объясняет просто: страна переживает трудное время становления, а он вместе с ней. На приглашение бабушки уехать всей семьей в Америку (тогда это было возможно) он категорически отказывается. В связи с этим мне вспоминается один случай из нашей жизни.
Как ни доброжелательно относилась бабушка к строительству нового государства, все же многое ей не нравилось. «Если на нехватку продуктов и одежды можно закрывать глаза, — говорила она, — то есть вещи, на которые закрывать глаза нельзя, так как это основа жизни!»
Ей не нравилась система образования. Она побывала в школах, где «ребята» в ту пору обучались бригадным методом — сидя спиной к учителю. Не хватало учебников, а в тех. которые тогда существовали, о Пушкине, Лермонтове, Достоевском и Толстом вовсе не упоминалось. Это ее приводило в ужас. Посоветовавшись с остальными членами своей семьи в Америке, она приехала в последний раз для того, чтобы испросить разрешение у моих родителей взять меня с собой в Америку. «Какое ты образование дашь ребенку в этой стране, пока еще неустроенной? Какое воспитание в школе она получит, кроме распевания Интернационала? В школе, где воруют ручки и чернильницы?» — вопрошала она своего сына, а моего отца. Нужно сказать, что в то время действительно существовало воровство, воровали даже чернильницы-непроливашки, которые приходилось носить домой после уроков.
На это папа ничего вразумительного ответить не мог, так как постоянно «горел на работе» (в промежутках между отсидками в тюрьмах). Мне было тогда пять или шесть лет, и он, как всякий молодой отец, не очень-то задумывался над моим образованием, думал, вероятно, что к моменту моего поступления в школу все «образуется».
В семьях моих родителей придавали очень большое значение образованию, так как восемь поколений в нашем роду получали высшее образование в различных европейских университетах и только три — в Петербургском и Московском. Нужно добавить, что в те времена не принимали молодых людей дворянского происхождения в высшие учебные заведения.
По этой причине один из потомков Пушкина не смог получить в Советском Союзе высшего образования, оставаясь хранителем памяти своего великого прапрадеда.
В первое время после Гражданской войны как-то было не принято скрывать свое происхождение, еще как-то не привыкли врать.
Мой отец, подобно многим, в графе «социальное происхождение» писал «дворянин». Это уже потом научились выдавать положение за происхождение и стали писать «из служащих».
Таким образом, при обсуждении моей судьбы на семейном совете выходило так, что надлежащего образования в России я не получу.
Свободное копирование
