29 марта. Была Муза Лупьян. Ее отец выбран председателем цеха живописцев при горкоме. Т.к. возник вопрос о переквалификации членов горкома, Лупьян просматривал списки прежней квалификации. Там значится, что самую высшую квалификацию имеют только двое: Рылов и Филонов.
Я сказал Музе, что фактически наши квалификации не равны: моя профессиональная несоизмерима с его профессиональной; также выводы политэкономические из них несоизмеримы: у него почет, власть, деньги, а у меня травля, ненависть, бойкот, презрение, нищета.
Также она сказала, что какой-то художник, по словам ее отца, наводил справки у некоторых художников горкома: как живет Филонов? Так же ли нуждается, как прежде? С этим же вопросом он обратился к Лупьяну. Тот ответил, что Филонов живет как и прежде. Художник заметил: «Безобразие, что такие люди, как Филонов, нуждаются, а бездарности процветают».
Я сказал Музе, что таких заявок, справок, пожеланий мы имели много. Это относится к тому, что т. Сталин называет «гнилой либерализм». Наибольшее недоверие и отвращение вызывает во мне тот, кто «поет» о моей бедности. Вряд ли, судя по прошлому, говоривший, в отношении к нам, знал, о чем и что он говорит. Мы отмежевываемся от этих людей.
Свободное копирование
